Слуга тигра

– Но зачем вашим людям было лгать про тигра? Оборотень посреди города… В это сложно поверить!

– Убийца замаскировал мою гибель, – с неудовольствием соврал Сун Цзиюй. Но так проще, чем объяснять ему про Ху Мэнцзы. – Сяньфэн, ты поможешь мне?

– Конечно! Просто скажи, что нужно сделать, старший брат! Я восстановлю справедливость, и ты сможешь упокоиться с миром! – заплаканные глаза Ма Сяньфэна зажглись знакомым огнем.

Предстояла самая неприятная часть. Сун Цзиюй помолчал, не зная, как лучше подать новости про отца этому несчастному ребенку. Усложнять ложь опасно, можно запутаться самому… но выбора нет.

– Сяньфэн, твой отец – хороший приятель гуна Цюя, они вместе ведут дела. Я выяснил, что это гун Цюй нанял убийц, чтобы расправиться со мной, но не преуспел. Я боюсь, что он и твоего отца втянул в свои планы. Сможешь для меня посмотреть отцовские бумаги? Может быть, найдется какая-то ниточка…

– Я… – Ма Сяньфэн задрал подбородок. – Я сделаю это… только для того, чтобы доказать тебе, что он не виноват! Он не может быть причастен!

Не стал перечить. Значит… уже думал об этом?

– Хорошо, Сяньфэн, – Сун Цзиюй не стал давить сильнее. – Главное – будь осторожен. Если что-то найдется – отыщи в управе Хэ Ланя, помощника лекаря. Он тоже помогает мне с расследованием.

– Вы и к нему приходите во сне? – юный Ма неприязненно прищурился. Надо же, молоко на губах не обсохло, а ревнует!

– М-м… Можно и так сказать. Ну что, перестанешь горевать и пить?

– Перестану! Теперь мне есть ради чего жить. – Ма Сяньфэн помедлил и вдруг прижался лбом к его лбу, закрыл глаза. – Ты ведь… ты еще приснишься мне, старший брат? Это не просто видение одинокого дурака, который хочет еще раз увидеться с другом?

– Приснюсь. Даю слово.

Он ласково погладил Ма Сяньфэна по плечам и отодвинул.

– Вставай, младший брат. Не нужно спать на сквозняке.

Глава 14

Когда он вынырнул из сна Ма Сяньфэна – ощущение оказалось не из приятных, словно из омута выгребать, – выяснилось, что гун Цюй уехал, а лао Ма лег спать.

Сун Цзиюй вышел во двор и немного постоял, опершись на перила мостика и глядя на отражающуюся в пруду луну. Возвращаться в поместье Ху Мэнцзы не хотелось. Можно было бы поселиться в управе, но вонь, поднимающаяся из темниц, была слишком омерзительна. Вернуться же домой… Он не хотел видеть, как убиваются Жу Юй и Лань Сы, да и воспоминания о боли от молитв были слишком свежи.

Может, и правда попроситься в ученики к мастеру Бао? Но из соседнего уезда трудно заниматься расследованием… К тому же против старого друга, каким бы мерзавцем он ни был, Бао Сюэ не пойдет.

Ладно, в конце концов, он обещал выручить Ли Пятого. Тяжело вздохнув, Сун Цзиюй двинулся прочь из города.

Лес чернел впереди сплошным темным пятном. Войдя под нависшие над дорогой ветви, Сун Цзиюй поежился: вместо привычного уже шуршания, хихиканья и бормотания лесных тварей его обхватила плотная тишина, даже звук шагов исчезал в ней.

«Существует ли демон, способный пожирать звуки?» – задался вопросом Сун Цзиюй. Ему почему-то представился идущий за ним по пятам зверь вроде коровы, но с черным длинным языком, вывалившимся изо рта, как у висельника.

Он даже обернулся, решив проверить свою догадку, но вдали вдруг кто-то громко протяжно застонал; блеснули и пропали звериные глаза.

Сун Цзиюй рассердился на себя: «Какой же это стон? Просто олень ревет, у них сейчас гон. Хорош ты, запугивать сам себя!»

Поджав губы, он ускорил шаг. То слева, то справа загорались вдали зеленые огоньки гнилушек; он споткнулся раз и другой и вдруг едва не налетел на дерево. Выругавшись, попытался вернуться на дорогу, но лес плотно обступил его, дохнул в лицо листвяной гнилью, протянул сучья – вцепиться в одежду…

«Заблудился, – подумал Сун Цзиюй. – Нелепость… И даже меча нет, чтобы прорубиться через кусты…»

Он вдруг увидел впереди проблеск чего-то белого. Кто-то был там, стоял между деревьев…

– Эй! – Сун Цзиюй бросился вперед, но стоило ему приблизиться, как фигура исчезла. Потом появилась снова – в двадцати шагах от того места, где была.

– Сун… это Сун… – зашептало в кронах деревьев. Сун Цзиюй рывком развернулся и увидел белую фигуру совсем рядом: это была женщина в богатом платье. Ее блеклые глаза смотрели сквозь него, стиснутые перед грудью руки дрожали так, что звенели браслеты на тонких запястьях.

– Прошу прощения… – начал Сун Цзиюй, медленно подходя ближе. – Я не причиню вам вреда…

Женщина не слышала его. Она вдруг потянулась куда-то вверх и накинула на шею шелк, кипенно-белый в лунном луче.

– Стойте! – Сун Цзиюй понял уже, что она, должно быть, призрак, но все же не мог спокойно на это смотреть.

Он не успел. Шелк натянулся, врезаясь в нежную кожу, словно кто-то дернул несчастную вверх, и сквозь тьму проступило дерево – огромный старый дуб. Потянулось ввысь, раскидывая в стороны ветви, и с них, словно тяжелые плоды, свесились тела – истлевшие скелеты в старинных чиновничьих халатах и шапочках, евнухи, похожие на сгнившие груши, женщины в парче, как увядшие цветы…

Прямо перед Сун Цзиюем с пустой ветви упал отрез белого шелка, потянулся к шее.