Слуга тигра

– Потому что люди, мой милый мальчик, подлые создания по своей сути. Они предают друг друга и нарушают клятвы, убеждая себя, что иначе не добиться желаемого. Но чего вы все желаете? Чтобы вам хорошо жилось. Кто-то успокаивает голодный живот, кто-то – совесть, но все вы не лучше кроликов, что бездумно плодятся и жрут все на своем пути.

Сун Цзиюй столкнул его с колен.

– Уходи.

Тигр спрыгнул на пол, встряхнулся.

– Ты сам спросил, – бросил он через плечо. Встал на задние лапы, толкнул двери и вышел, в последний момент отдернув кончик хвоста от закрывающихся створок.

После его ухода Сун Цзиюй долго не мог уснуть. Охватившая его злость – на судьбу, на Ху Мэнцзы, на слова о предательстве – все никак не желала стихать, и, ворочаясь с боку на бок, он вдруг понял, что злится на самого себя.

И что там, в глубине души, голос Лун-гэ все нашептывает ему: «Ты знаешь, за что наказан».

Ты не хотел быть верным другом. Значит, станешь верным слугой.

«Неужели ты все еще не расстался с юношескими иллюзиями, Юй-эр?»

Он беззвучно застонал, сжав в пальцах покрывало. «Я совершил ужасный поступок, Лун-гэ… Но, поверни время вспять, все равно поступил бы так же».

Глава 15

В этот раз лисы не пришли к нему спать, и это было даже немного… обидно?

Сун Цзиюй повернул голову, ожидая найти хоть кого-то, но вместо рыжего клубка обнаружил меч. Прямой тонкий цзянь в ножнах из черной кожи, перевитых чеканными лотосовыми стеблями.

«Это твое», – гласила записка, написанная знакомым буйным почерком.

Видимо, так извиняются тигры.

Сун Цзиюй вытащил меч из ножен, взвесил, сделал несколько пробных выпадов. Хорош. Не тот, вчерашний, конечно, но все же хорош…

Интересно, кому принадлежал тот? Человеку близкому или человеку ненавистному? Из-за чьей памяти Ху Мэнцзы так взбесился?

Он привел себя в порядок, сходил убедиться, что Ли Пятого действительно выпустили из клетки, съел завтрак и понял, что ему совершенно нечем заняться. Отправляться в город было слишком рано – дневной свет снова его обожжет, лисы попрятались, решив, видимо, что дружить с провинившимся чангуем – себе дороже. Где ночует мастер Бао, Сун Цзиюй не знал. А где Ху Мэнцзы – знать не хотел.

Сун Цзиюй вновь перечитал записку, чувствуя знакомый трепет при виде этих быстрых линий, сложных извивов. Строки – словно драконы, играющие в небесах, мысли – словно жемчужины, нанизанные на шелковую нить. Кто бы мог подумать, что этот грубиян и человеконенавистник – знаменитый Отшельник Горного источника! Эх, Лун-гэ многое бы отдал за возможность с ним поговорить! Да что Лун-гэ, когда-то он и сам бы…

Он вздохнул. Бойтесь исполнения своих желаний.

А ведь наверняка в поместье есть библиотека… Там могут найтись стихи Отшельника, которых еще никто не видел!

«Но хочу ли я читать эти стихи?»

Что за радость – узнать это чудовище лучше? Ху Мэнцзы – хитрый, двуличный. Жестокий – несомненно. Самовлюбленный. Своевольный. И все же, то, что он сказал тогда Хэ Ланю…

«Узнать его – это тоже расследование».

Однако библиотеке пришлось подождать: в первом же дворике он обнаружил спящего на террасе под редким осенним солнышком барса. Вытянувшись кверху белым пушистым пузом, он беззастенчиво дрых и, кажется, даже похрапывал.

Сун Цзиюй одолело сильное желание запустить пальцы в этот мягкий, как шапка одуванчика, мех, но он сдержался. Получить лапой по голове и от второго оборотня – кому приятно?

Он присел рядом и тоже зажмурился, греясь.

Что-то пушистое мазнуло его по щеке и улеглось на плечо – несуразно толстый барсов хвост.

– Что, тоже любишь подремать на солнце? – проворчал хозяин хвоста, щуря блестящие глаза.

Сун Цзиюй повернул голову и невольно сунулся носом в серый мех. Пахло приятно, не зверем, а чем-то свежим, вроде снега.

– Просто не мог пройти мимо спящего кота, – пробормотал он.

Хвост снова мазнул его по лицу.

– Если б живот тронул, остался бы без руки, – барс сел, принялся вылизывать растрепавшийся мех на плече. – Смотрю, у тебя новый меч?

– Неплохой, но не так хорош, как тот, – Сун Цзиюй достал лезвие на треть, повернул к свету.

– Может, хочешь его испытать?

– Если победа будет за мной, дадите себя погладить? – Сун Цзиюй ухмыльнулся.

– Ха! Не собираюсь я с тобой драться. Хотел поохотиться. Шаньюань куда-то удрал на рассвете, значит, эти твари и днем не боятся вылезать, – барс плюхнулся на задницу и принялся демонстративно вылизывать белую грудь, раскинув задние лапы, как кот. Сун Цзиюй целомудренно отвел взгляд. Если ненароком увидел пушистые… бубенцы барса-оборотня, считается ли это за непристойное подглядывание?

– С удовольствием присоединюсь к вашей охоте, – сказал он.

– Тогда пошли! Что время зря терять?

Барс оттолкнулся от земли и легко вспрыгнул на стену. Сун Цзиюй хотел последовать за ним, но кто-то робко дернул его за рукав. Ли Пятый. Бледный, осунувшийся немного, он с поклоном подал Сун Цзиюю небольшой сверток.

– Братец чангуй… я услышал ваш разговор и собрал тебе немного цзунцзы. Хоть ты и призрак… но тебе ведь нравится есть. И благодарю за печенье.