Служить театру честно. Записки артиста Мариинского театра

Еще помню историю, как один артист — австриец, его звали Пауль — захотел станцевать в Германии «Спящую» с Детским театром. Он был красивый, белокурый, хорошо сложен, с отличной подготовкой. Он сказал, что ему очень нравится наш спектакль. Я согласился, но дал ему только одно выступление, чтобы «наши» не обиделись. Он накануне приехал из другого города на своей спортивной машине, издалека. Мы встретились даже не в репетиционном зале, а в зале для конференций. Он был прямо в ботинках, и мы повторили хореографический «порядок». А на следующее утро он еще раз прошел все с партнершей и потом великолепно станцевал. Немаловажно, что он не только технически справился, но еще был очень артистичен — настоящий принц. Вот это был случай — без репетиций, почти совсем без подготовки, и прекрасно выступил, и создал образ.

Если мы готовимся к спектаклям, то обычно несколько человек детей учат одну роль, например, кошечку в «Спящей красавице». Потом мы смотрим, отбираем кого-то. И дальше предстоит еще большая работа — над образом. Иногда репетиторы спорят, как и что сделать. «Кошечку» мы, например, поставили сами — это полностью наша хореография. Мы обязательно стремимся, чтобы все было полностью сделано, отработано, вплоть до рук, кистей. У нас, кроме спектаклей, в конце мая — начале июня есть в каждом классе отчетный урок. Педагогам даются задания, чтобы они ставили номера или показывали что-то из репертуара. Обычно я их прошу, чтобы они включали в урок pas и комбинации из спектаклей, которые у нас идут, потому что детям потом будет легче. Но не всегда так делается, и потом приходится заново все учить. Есть дети очень способные. Бывают «звездочки» и среди совсем маленьких, до десяти лет, но таких обычно забирает Академия Вагановой. Мы этому не препятствуем, потому что многие дети мечтают туда поступить.

Иногда иду по улице Новостроек, к нашему зданию, вижу детей с мамами. Спрашиваю, к нам ли они идут. Мамы обычно отвечают утвердительно. И я опытным глазом сразу определяю, в какую группу или класс их ребенка определить. Есть такие, кто уже занимался танцами или художественной гимнастикой — это обычно заметно.

Дети, которые у нас занимаются, тоже с амбициями, со своим отношением к балету. Бывает, подходит ко мне десятилетняя ученица и спрашивает: «А почему сегодня Маша танцует?..» Потому что она дружит не с Машей, а с другой девочкой, и ее хочет видеть сегодня на сцене в этой партии. У всех есть мнение, вкусы, интересы. И я ей спокойно отвечаю — никогда не разговариваю свысока, не игнорирую — что подруга ее в другой раз станцует, когда получше подготовится, а сегодня вот — Маша. Это все интересно и забавно немного.

Что интересно, за все годы после Мариинского мне никогда не хотелось вернуться в Вагановское, куда меня сначала звали педагогом. В театр я, может быть, и вернулся бы, если бы только позвали давать уроки, а не репетировать. Мне даже снилось много раз, что я даю в театре урок, это «мое» и мне бы этого хотелось. Но таких предложений не поступало. В Вагановском все меня знают, уважают, что я пошел по своему пути. Кстати, мы не танцуем их театральный репертуар, у нас все свое — постановки, хореография.

Почему еще мы достигаем больших результатов в театре и в студии? Я видел очень много звезд — таких, как Шелест, Уланова, Дудинская, Чабукиани. Мы стремимся делать, как они, пусть не всегда и не у всех получается. Но иногда все-таки получается! Дети у нас очень продвинутые, у них большая практика. Я в этом в очередной раз убедился, когда к нам приезжал Большой театр, и Володя Васильев попросил детей для разных спектаклей. Он спросил, могу ли я дать шестнадцать пар — для «Лебединого озера» (у них в первой картине в вальсе дети танцуют вместе со взрослыми, в редакции Васильева). Он спросил, сколько нужно репетиций — восемь, десять, а я ответил: «Нет, достаточно двух-трех». Я знал, что дети смогут посмотреть запись, подготовиться. И, действительно, они все выучили, потом понадобилось две или три репетиции. После гастролей от директора театра и от самого Васильева нам пришли благодарственные письма. Они были очень довольны.

То есть, наши дети и подготовлены неплохо, и у них очень большая сценическая практика — больше, чем в Вагановском. Там раньше обычно танцевали на сцене мало — зимние спектакли, спектакли к выпуску, весной. А у нас практики много. Взаимозаменяемость у нас хорошая. Если девочка танцует какую-то партию и вдруг не может — мы можем другую на это место поставить, есть те, кто знает хореографию, готовы заменить.