Смерть и Возрождение (СИ)

— Черешневый, — сказала Люсиль, которая не представляла себе, что такое черешня, но если Лерой выбрал виноградный, то она обязана была выбрать черешневый.

Весь ужин Люсиль с нетерпением ждала пломбира. Она даже без протеста съела все овощи — вкусные, надо признать. Но пломбир!

Мороженое подали в фарфоровых креманках, расписанных синими с золотом павлинами. Четыре шарика сливочного мороженого, посыпанные зелеными орешками.

— Зеленые фисташки? — спросил у дочери Эдвард.

Люсиль захрустела орехом.

— Вкусно, — сообщила она и зачерпнула край белого шарика. — Ой! Холодное!

— Ну это же мороженое! — объяснил Оуэн. — Оно потому так и называется.

Люсиль с надеждой спросила:

— Ну что, папа, тебе нравится?

— Я еще не распробовал.

Эдит отказалась от мороженого в пользу ягодного пирога. На ее вкус, мороженое не сочеталось с сухим красным вином, которое здесь подавали к мясу.

— Я оставлю тебе свою порцию, Люсиль, — сказала Эдит. — Мне не очень нравится мороженое. Слишком сладко.

Люсиль энергично закивала.

— Спасибо, леди Шарп!

Томас решился спуститься вниз только два дня спустя. Волосы у него отросли уже на половину фаланги пальца. Ресницы и брови выросли совсем. Кольцевой ожог там, где была крайняя плоть, перестал болеть. Опухоль спала. Мазь, которую принесли духи, оказалась волшебным средством. Но самое главное — он начал ощущать землю под ногами.

В гостиную он спустился глубокой ночью. Его встретили только внимательные взгляды котов. Большой рыжий кот приветственно взмахнул пушистым хвостом. Гладкий песочный презрительно дернул ухом и отвернулся.

— Волшебный котик, — сказал Томас и подошел погладить кота.

Снаружи запрыгали и принялись тыкаться мокрыми носами в огромные окна баргесты. Их почти не было видно — только черные тени и светящиеся, как уголья, глаза.

— Боже, вы всех перебудите, — простонал Томас и вышел в сад здороваться с собаками.

Он тут же был обкусан, облизан и сумел вырваться, только пообещав, что поест и вернется.

В холодильнике он нашел копченое мясо и незнакомую копченую рыбу, сыры, молоко, сливки, множество фруктов и овощей, что-то непонятное в полупрозрачной прямоугольной посудине с зеленой крышкой. Взял мясо, козий сыр и молоко. Нашел в деревянной коробке ковригу хлеба с какими-то семечками на верхней корке. Взял с магнитной полосы нож и принялся делать себе сэндвичи. Заодно отрезал мяса баргестам.

Поев, Томас снова вышел к собакам. Те с удовольствием съели мясо и начали хватать Томаса за рукава и штанины и куда-то тянуть.

— Мы не идем сейчас в Аллердэйл-Холл, — строго сказал им Томас.

Мелльт озадаченно сел, принялся мести хвостом по земле.

— Вот что, — предложил Томас. — Идем к океану. Вы знаете, где здесь океан?

Гвинт обрадованно взвизгнул и поскакал к воротам.

Томас в сопровождении собак дошел до берега как-то очень быстро, и вышел к остывшему кострищу на песке, не переходя дорогу, полную автомобилей. Он так и не понял, как это получилось.

На берегу баргесты принялись с лаем и подвыванием носиться туда-сюда вдоль линии прибоя, дразня морских коней. Те ржали и брызгали на них хвостами в ответ. Томас просто стоял и смотрел. Холода он не чувствовал, хотя вышел из дома в одной рубашке. Ветер гладил его отросшие волосы.

Томас обернулся. Над холмами вставало зарево, как от поднимающейся полной луны. Однако ее убывающий диск висел над океаном. Что же это было? Еще какая-то магия? Он решил, что спросит об этом, когда вернется в дом. Он по-прежнему чувствовал себя странно. То, что было для него главным много лет, просто рассыпалось, как кукла из плохо подогнанных деталей. Как собрать свою жизнь заново, Томас не представлял. К тому же теперь он отвечал не только за себя, но и за свою жену. Захочет ли она вместе с ним вернуться к его родне, которую он никогда не видел и даже не слышал о ней? Будут ли те… туатта ему рады? Или прогонят их и снова проклянут? Эльфы в английских сказках редко бывали добры к людям.

К нему подбежал баргест и ткнулся мокрой башкой в бедро, едва не сбив с ног. Томас возмущенно воскликнул:

— Гвинт!

Баргест гавкнул и ткнул его еще раз. Похоже, его не устраивало настроение Томаса. Баргест хотел играть.

— Палку? — без особой надежды спросил Томас.

Баргест наклонил голову набок и вытаращил глаза.

— Как с тобой играть?

Пес припал на передние лапы и гавкнул, потом азартно скакнул в сторону. Гавкнул еще раз. Вернулся к Томасу. Томас отскочил на шаг. Пригнулся. Выставил вперед руки и сделал вид, что сейчас поймает баргеста. Тот в восторге заскакал вокруг.

Возвращался в дом Томас, чувствуя себя Песочным человеком. Песок сыпался, казалось, даже из ушей. Баргесты бодро трусили следом. Младший Шарп же еле переставлял ноги.

Он ввалился в гостиную и упал в кресло у камина. Посмотрел на рукав рубашки, от которого остались только плотный шов и манжета. Баргесты повеселились на славу. Томас решил, что он сначала отдохнет, а потом предпримет сложное восхождение на второй этаж. Какая жалость, что в этом доме нет подъемника!