Смерть лорда Эджвера

– Нет-нет. Вы идеально и совершенно сбалансированы. Вы олицетворяете здравомыслие. Вы понимаете, что это значит для меня? Когда преступник готовится совершить преступление, его первые усилия направлены на обман. Кого он стремится обмануть? Образ, который сложился в его сознании, – это образ нормального человека. Не исключено, что такого и не существует – это просто математическая абстракция. Но вы очень близко подошли к пониманию того, что это возможно. Бывают моменты, когда у вас происходит всплеск способностей, когда вы поднимаетесь над средним уровнем, и моменты – надеюсь, вы простите меня, – когда вы опускаетесь в интересные глубины тупости; но при этом для всех вы, как ни удивительно, остаетесь нормальным. Eh bien, какая мне от этого польза? А вот такая. Я вижу, как в вашем сознании, словно в зеркале, отражается именно то, во что пытается заставить меня поверить преступник. Это ужасно полезно и поучительно.

Я не все понял. Мне показалось, что в словах Пуаро совсем нет похвалы. Однако мой друг быстро развеял это впечатление.

– Я плохо выразился, – сказал он. – Вы умеете заглянуть в сознание преступника, чего я сам не умею. Вы показываете мне, во что преступник заставляет меня поверить. Это великий дар.

– Заглянуть в сознание, – повторил я. – Да, наверное, я наделен проницательностью.

Я устремил на него взгляд. Пуаро курил свои крохотные сигаретки и с величайшим дружелюбием смотрел на меня.

– Ce cher[41] Гастингс, – сказал он, – я и в самом деле искренне привязан к вам.

Мне было приятно это слышать, однако я смутился и поспешил сменить тему.

– Ладно вам, – деловито произнес я, – давайте поговорим о деле.

– Eh bien. – Пуаро откинулся на спинку, прищурился и медленно выдохнул дым. – Je me pose des questions[42].

– И?.. – с энтузиазмом откликнулся я.

– Вы, без сомнения, тоже?

– Естественно, – ответил я, тоже откинулся на спинку, прищурился и выдал: – Кто убил лорда Эджвера?

Пуаро тут же сел прямо и замотал головой:

– Нет-нет. Вовсе нет. Разве это вопрос, а? Вы как те, кто читает детективный роман и по очереди подозревает всех героев безо всякого на то основания. Когда-то, согласен, я и сам вынужден был так поступить. Но то был исключительный случай. Как-нибудь я расскажу вам о том деле. Это предмет моей гордости… Но о чем мы говорили?

– О вопросах, которые вы задаете себе, – сухо напомнил я.

Я не мог избавиться от ощущения, что нужен Пуаро лишь в качестве компаньона, перед которым можно хвастаться. Эти слова так и рвались у меня с языка, но я сдержался. Если ему так нравится вразумлять кого-то – пусть.

– Начинайте, – предложил я. – А мы послушаем.

Его тщеславию только это и было надо. Пуаро опять откинулся на спинку и заговорил:

– Первый вопрос мы уже обсудили. Почему лорд Эджвер изменил свое отношение к разводу? Парочка идей напрашивается сама собой. Одну вы знаете.

Второй вопрос, что я задаю себе: что случилось с тем письмом? Кто был заинтересован в том, чтобы лорд Эджвер и его жена юридически оставались связанными друг с другом?

Третий: что означало выражение на его лице, когда вы вчера утром оглянулись, выходя из библиотеки? У вас есть какие-нибудь ответы, Гастингс?

Я покачал головой:

– Я так и не понял его.

– Вы уверены, что вам это не привиделось? Иногда, Гастингс, ваше воображение становится un peu vif[43].

– Нет, не привиделось, – твердо произнес я. – Я уверен, что не ошибся.

– Bien. Тогда этот факт требует объяснения. Мой четвертый вопрос касается пенсне. Ни Джейн Уилкинсон, ни Карлотта Адамс не носили очки. Тогда что те делали в сумочке Карлотты Адамс?

Теперь пятый вопрос. Зачем кому-то понадобилось телефонным звонком выяснять, находится ли Джейн Уилкинсон в Чизике, и кто этот человек?

Вот, друг мой, вопросы, которые мучают меня. Если б я мог на них ответить, мой разум возликовал бы. Если б я мог сложить версию, которая приемлемо объясняла бы все факты, мое amour propre так не страдало бы.

– Есть и еще вопросы, – сказал я.

– Например?

– Кто вдохновил Карлотту Адамс на этот розыгрыш? Где она находилась вечером до и после десяти часов? Кто этот Д, что подарил золотую коробочку?

– Эти вопросы и так очевидны, – сказал Пуаро. – В них нет нюансов. Это просто то, чего мы не знаем. Все они касаются фактов. Мы можем получить ответы на них в любую минуту. Мои же вопросы, mon ami, психологические. Маленькие серые клеточки мозга…

– Пуаро, – произнес я в отчаянии, чувствуя, что должен остановить его любой ценой. Я не вынес бы, если б пришлось выслушивать все это снова. – Вы говорили о каком-то визите.

Мой друг посмотрел на часы.

– Верно, – сказал он. – Я телефонирую и выясню, удобно ли.

Он ушел. Вернувшись через несколько минут, сказал:

– Поехали. Всё в порядке.

– Куда мы едем? – спросил я.

– В дом сэра Монтегю Корнера в Чизик. Я хотел бы знать чуть больше о том телефонном звонке.

Глава 15 Сэр Монтегю Корнер