Смерть на Кикладах

В номере он запер дверь на ключ, сел за стол и положил перед собой айфон.

Подумав, он написал Димитросу короткое сообщение, состоявшее всего из одного слова: «Бьорнсон». Затем набрал на электронной панели сейфа необходимую комбинацию цифр, открыл дверцу и достал коробку, что вручил ему Виктор Манн.

Смолев аккуратно привинтил глушитель к дулу пистолета, достал два магазина, каждый на двадцать патронов и быстро снарядил их, доставая патроны из пачек длинными сильными пальцами. Один магазин он загнал в пистолет, второй положил рядом с пистолетом на стол. Надел плечевую кобуру.

В этот момент маякнул экраном айфон, поставленный в беззвучный режим. Пришла смс: «Все по-прежнему, без изменений». Смолев кивнул, уселся поудобнее и приготовился ждать столько, сколько потребуется.

Следующий час Алекс сидел за столом, время от времени читая сообщения, что присылал ему Димитрос.

Постепенно гости начали расходиться с галереи, ужин подошел к концу.

«Бэрроу ушли». Англичане жили в соседнем, десятом номере и спустя несколько минут Алекс услышал, как повернулся ключ в соседней двери – и Джеймс и Лили вошли в свой номер, дверь захлопнулась, с балкона послышались голоса и смех.

«Тосканелли ушли». Их ждал седьмой номер на противоположной от Смолева галерее.

Затем, через пятнадцать минут: «Лука и Луиджи». Это означало, что сыроделы с Сардинии покинули галерею. Их поселили в шестом.

«Французы, все». Видимо месье Мартен и его богемные соотечественники решили отправиться на отдых. Профессору из Сорбонны достался седьмой номер, а Бернару Дюбуа и Лорану Тома – девятый, на одной галерее с Алексом. Но, похоже, парочка решила прогуляться: на галерее по-прежнему была тишина.

И, наконец, еще через десять минут пришло сообщение: «Бьорнсон. Пошел за ним».

Прошло целых полчаса, прежде чем айфон снова ожил, показав неожиданное сообщение: «Бьорнсон ушел на яхту, возвращаюсь.»

Еще через двадцать минут Алекс прочел странное: «Мы ошиблись! Сейчас буду!».

Смолев пробарабанил пальцами дробь по деревянному столу и растер занывший шрам на левом виске. Все начинало запутываться. Оставалось дождаться Димитроса, который должен был все разъяснить. Пятнадцать минут протекли в напряженном ожидании. Еще через десять минут Алекс понял: что-то случилось!

Он встал, сунул пистолет в кобуру, накинул пиджак и, повинуясь больше интуиции, чем логике, сунул второй снаряженный магазин в носок. Быстрым движением подхватил трость и вышел на галерею. Уже запирая дверь на ключ, услышал голоса на французском.

Поняв, о чем они говорят, Алекс поморщился. «Клоуны», как он их окрестил, были совершенно пьяны. Французы стояли перед лестницей из шести ступенек, не в состоянии преодолеть столь сложное препятствие. Один ухватился обеими руками за парапет. Второй же, увидев Смолева, заплетающимся языком воскликнул:

– О, месье, вы наш сосед? Это т-т-такое счастье, что вы здесь ж-ж-живете! Помогите, п-п-прошу вас, бедный Лоран совершенно не держится на ногах. Вы не могли бы его п-п-п-подержать, пока я найду ключ от н-н-номера?

Черт, подумал Алекс, еще не хватало, чтобы они путались под ногами, если начнется перестрелка. Придется потратить на них драгоценные пять минут.

Он кивнул и подхватил «бедного Лорана», который, похоже, был близок к обмороку. Алекс сделал шаг вперед, поддерживая пьяного, и внезапно получил сильнейший удар по затылку. Искры брызнули у него из глаз, – и он рухнул, как подкошенный, лицом вниз.

Холод каменного пола подвала, где находилась знакомая Алексу химическая лаборатория, привел Смолева в чувство. Он лежал на полу плашмя, лицом вниз в углу за верстаком. Голова его гудела, весь затылок и шея были залиты чем-то липким.

Кровь, скорее всего, безучастно подумал он.

Рук своих он не чувствовал, судя по всему они были скручены у него за спиной. Оторвав щеку от каменного пола, он заметил справа от себя знакомую фигуру. Димитрос не шевелился, был мертв или без сознания, лицо было все в крови.

Алекс застонал, больше не от боли, а от мучительного стыда, что отправил парня на смерть. Если он умрет, этот грех Смолеву никогда не замолить.

– Кажется, эта мразь очнулась! – произнес резкий голос по-французски у него за спиной. – Ну-ка, Бернар, поверни этого легавого к свету!

Его легко приподняли, как мешок с картошкой, и броском перевернули на спину.

– Ты смотри, живучий! – ответил другой, и через мгновенье Алекс скрючился от резкой, обжигающей боли в правом боку.

– Молодые люди, как вам не стыдно! Разве вас не учили в школе, что лежачего не бьют? – раздался хорошо знакомый Алексу голос, приятным тембром которого он так восхищался во время ужина. «Клоп Говорун», профессор истории из Сорбонны стоял в трех метрах от него и приятно улыбался, потирая пухлые ручки.

– Оставьте его, Бернар, я хочу побеседовать с этим русским. Если хотите знать, он навеял на меня ностальгические воспоминания. Посадите его поудобнее. Прислоните к стене, вот так! Я буду говорить с ним на его родном языке, заранее прошу меня извинить, котятки!

Алекс стиснул зубы так, что они заныли. Каким же он был ослом!