Смерть по объявлению. Неприятности в клубе «Беллона»

Мистер Толбой мысленно проклял всех кормящих матерей, набрал номер мистера Хэнкина по внутренней связи и скорбным голосом подал заявку на шесть четырехдюймовых макетов, посвященных этой вдохновляющей теме.

Глава 11 Непростительное вторжение на герцогский прием

Для лорда Питера Уимзи несколько недель жизни, проведенных в разгадывании Загадки железной лестницы, имели странно-фантастическое свойство, замеченное им уже в момент свершения событий и еще более ощутимое в ретроспективе. Сама работа, которой он — а точнее, туманное подобие его собственной личности, которое каждое утро появлялось в агентстве под именем Дэса Бредона, — там занимался, переносила его в сферу смутных платонических архетипов, имевших едва уловимое отношение к чему бы то ни было в реальной жизни. Здесь некие странные сущности вроде Бережливых жен, Мужчин с тонким вкусом, Разборчивых покупателей и Истинных знатоков, вечно молодые, вечно красивые, вечно добродетельные, хозяйственные и пытливые, сновали туда-сюда по своим сложным орбитам, сравнивая цены и качество, проводя контроль чистоты продукта, задавая нескромные вопросы о недугах друг друга, семейных расходах, кроватных пружинах, кремах для бритья, диетах, стирке белья и чистке обуви, бесконечно тратили, чтобы сэкономить, и экономили, чтобы тратить, вырезáли купоны и собирали картонные упаковки, удивляли мужей маргарином, а жен — патентованными стиральными машинами и пылесосами, с утра до вечера занимались стиркой, стряпней, уборкой, спасением детей от микробов, лиц от ветра и непогоды, зубов от кариеса, желудков от несварения, да еще и добавляли столько часов к суткам с помощью трудосберегающих приспособлений, что всегда оставался досуг, чтобы посетить кинотеатр, поваляться на пляже, устроить пикник с мясными консервами и консервированными фруктами и даже (принарядившись в такие-то и такие-то шелка, перчатки от Блэнка, обувь от Дэша, защитив кожу кремом от такой-то фирмы и вымыв волосы такими-то оздоравливающими шампунями) посетить сады Ранелага, Каусскую регату, главную трибуну Аскота, Монте-Карло и королевские покои.

Откуда, задавался вопросом Бредон, они берут деньги, чтобы тратить их так разнообразно и расточительно? И что случится, если эта адская пляска трат-сбережений вдруг остановится? Если все рекламные агентства в мире завтра закроются, продолжат ли люди все так же безостановочно покупать мыло, самокаты, есть больше яблок, давать своим детям все больше витаминов, потреблять все больше низко-шлаковых продуктов, молока, оливкового масла, слабительных средств, изучать иностранные языки с помощью пластинок, слушать все новых виртуозов-исполнителей по радио, делать очередной ремонт в доме, освежаться безалкогольными напитками, готовить все больше новых аппетитных блюд, позволяя себе пусть небольшой дополнительный комфорт, который для них так много значит? Или вся эта отчаянная карусель замедлит свое вращение и выдохшаяся публика вернется к примитивной еде и зарастет грязью? Он не знал. Как все богатые люди, он никогда прежде не обращал внимания на рекламу и не отдавал себе отчета в невероятной коммерческой важности относительно небогатого населения.

Не для богатых, которые покупают только то, что им нужно, и тогда, когда хотят, была создана эта обширная супериндустрия, а для того, чтобы завлекать, заманивать тех, кто жаждет роскоши, им недоступной, и праздности, в которой им навсегда отказано, заставлять их тратить тяжким трудом заработанные скудные средства на то, что может дать им, пусть всего на миг, иллюзию роскоши и праздности. Это была фантасмагория: город Судного дня; Вавилонская башня грубых форм и красок, вздымающаяся к суровому кобальтовому небу и раскачивающаяся над бездной банкротства; аристофановский Город птиц[47], населенный жалкими призраками от Бережливой домохозяйки, насыщающей семью Большой трапезой за четыре пенса с помощью «Масляных горошин в маргарине» от фирмы «Дэйрифилдс», до Машинистки, завоевывающей благосклонность Прекрасного принца интенсивным применением крема для лица «Магнолия» от «Маггинс».