Смерть под колоколом

На следующее утро судья Ди надевал свой дорожный костюм, когда к нему в кабинет вошел первый писец и объявил, что в суд прибыли два монаха из храма Безграничного милосердия с посланием от настоятеля.

Судья переоделся в официальное платье и сел за стол. Первый писец ввел пожилого монаха, которого сопровождал монах помоложе. Пока они кланялись и трижды касались лбом пола, судья заметил, что их желтые одежды сшиты из прекрасного камчатного полотна с подкладкой фиолетового шелка, а четки выточены из янтаря.

— Наш досточтимый настоятель Духовная Добродетель, настоятель храма Безграничного милосердия, — заговорил нараспев старший монах, — поручил нам, невежественным служителям, передать вашей чести его самые сердечные приветствия. Наш досточтимый настоятель знает, насколько полны забот ваши первые дни на новом посту, поэтому не решился сам нанести визит вашей чести, однако он надеется, что ему будет оказана честь вскоре быть приглашенным к вам. Но чтобы вы не подумали, что наш досточтимый настоятель не оказывает должного внимания, которое ваша честь вправе от него ожидать, он умоляет принять этот скромный подарок в надежде, что ваша честь оценит не его стоимость, а то глубокое чувство уважения, которое побудило нашего досточтимого настоятеля совершить это подношение.

Произнеся все это, он сделал знак своему спутнику. Тот поднялся с колен и положил на стол судьи небольшой сверток из золотой парчи.

Старшина Хун ожидал, что судья отклонит подарок. Но к его величайшему изумлению, он ограничился тем, что произнес положенную вежливую фразу о большой чести, которой он не достоин, и когда монах продолжил настаивать, во второй раз подношение не отверг. Встав, он поклонился и сказал:

— Пожалуйста, передайте досточтимому настоятелю Добродетели Духа, что я чрезвычайно тронут его вниманием, когда у меня будет возможность, я отвечу ему тем же, а также поблагодарите за подарок. Скажите ему также, что, хотя я не иду Путем, начертанным Шакьямуни, тем не менее я испытываю живейший интерес к буддийской вере и с нетерпением ожидаю случая более глубоко познакомиться с ее трудными концепциями с помощью такого выдающегося авторитета, как досточтимый настоятель Добродетель Духа.

— Мы самым точным образом передадим ваши слова нашему досточтимому настоятелю, ваша честь, — ответил пожилой монах. — Наш досточтимый настоятель также поручил нам довести до сведения вашей чести факт, сам по себе незначительный, но показавшийся ему достаточно важным, чтобы быть доложенным вашему суду. Тем более что вчера на вечернем заседании ваша честь дали понять, что наш бедный храм находится под вашим высоким покровительством на тех же основаниях, что и другие честные жители округа. Недавно наш храм посетили бесстыдные мошенники, которые обобрали бедных невежественных монахов, лишив их трех связок медных монет, а кроме того, задавали им бесстыдные вопросы. Наш досточтимый настоятель Добродетель Духа смеет надеяться, что ваша честь сделает все возможное, чтобы обуздать этих назойливых проходимцев.

Судья Ди поклонился, и монахи удалились.

Судья был чрезвычайно раздосадован. Несомненно, причиной жалобы явились фокусы Дао Ганя, но хуже всего было то, что монахи проследили за ним до судебной управы. Со вздохом он приказал старшине Хуну развернуть подарок от Добродетели Духа.

Внутри оказались три золотых и три серебряных слитка.

Приказав их снова завернуть, судья опустил сверток в свой рукав. Старшина Хун впервые видел, чтобы его господин принял подарок, являвшийся не чем иным, как взяткой, и очень огорчился. Но, помня недавно полученный приказ, он не осмелился высказать никаких соображений по этому поводу и молча помог судье переодеться в дорожное платье.

Судья Ди медленно вышел в главный двор. Все было готово для путешествия. Дорожный паланкин ожидал у лестницы, впереди выстроились шестеро стражников эскорта, и столько же позади. Те, что должны были идти перед паланкином, держали длинные шесты с табличками, на которых можно было прочесть: «Верховный судья Пуяна». Шесть крепких носильщиков приготовились ухватиться за рукояти паланкина, а двенадцать слуг должны были по очереди нести вещи.

Убедившись, что все в порядке, наместник округа сел в паланкин, носильщики подняли рукояти на свои могучие плечи, кортеж торжественно пересек двор и вышел через главные ворота. Справа к ним подъехал вооруженный мечом и арбалетом Цзяо Тай, а слева — начальник стражи, также восседавший на лошади.

Кортеж прошествовал по улицам Пуяна. Впереди бежали два глашатая, бившие в медные гонги и восклицавшие: «Дорогу! Дорогу! Дорогу его чести наместнику округа!»

Судья заметил, что никто на улицах не выкрикивал обычные в таких случаях приветствия. Посмотрев через решетку оконца, он увидел, что многие прохожие бросали на кортеж осуждающие взгляды. Судья вздохнул, откинулся на подушки, достал из рукава оставленные госпожой Лян свитки и принялся их изучать.