Смерть под колоколом

— Этот храм меня заинтересовал. Сегодня утром мы пережили весьма своеобразное приключение в буддийском храме. Почему бы нам вдобавок не заняться даосским святилищем?

Ма Жун с натянутой улыбкой ответил:

— Ваша честь, дерзну сказать, что в честной схватке я не побоюсь ни одного человека в империи. Но что касается обитателей иного мира...

— Я не из тех, — остановил его судья, — кто недоверчиво относится к появлению в жизни обычных смертных знаков из загробного мира. Но, с другой стороны, я твердо убежден, что тем, чей разум чист, нечего бояться духов и демонов. Справедливость царит в обоих мирах, видимом и невидимом. Кроме того, не стану скрывать от вас, мои преданные друзья, что сегодняшние события произвели на меня гнетущее впечатление.

Расследование в даосском храме, скорее всего, станет для меня способом развеяться.

Старшина Хун задумчиво потянул себя за бороду.

— Если мы туда отправимся, что делать с Шень Па и его шайкой ? Думаю, наше посещение должно быть тайным.

— Я уже об этом подумал, — ответил судья. — Дао Гань, отправляйся к главному смотрителю квартала. Вели ему пойти к храму Высшей мудрости и приказать Шень Па и его людям немедленно убираться оттуда. Эти парни не будут идти на конфликт с властями, они исчезнут прежде, чем смотритель закончит говорить. Но пусть он возьмет с собой на всякий случай десять наших стражников. А мы тем временем переоденемся в одежду, которая не будет привлекать внимания, а когда вернется Дао Гань, сядем в обычный паланкин. Кроме вас четверых я никого не беру, а вы не забудьте взять с собой бумажные фонари и побольше свечей.

Дао Гань отправился к начальнику стражи и передал ему приказ судьи.

Застегивая пояс, тот заметил своим подчиненным:

— Любопытно, как общение с таким опытным человеком, как я, может благоприятно влиять на наместника округа! Когда его честь приехал, он сразу занялся пошлым убийством на улице Полумесяца, где нельзя было заработать и медяка. Но потом он заинтересовался буддийским храмом, а это все равно что дворец самого бога богатства. Я бы с удовольствием вернулся туда поработать, когда высшие инстанции примут свое решение.

— Думаю, что сегодняшний обход постов возле усадьбы Линь Фана также не был для вас бесполезен, — несколько ядовито заметил один из стражников.

— Это был всего лишь обмен любезностями, — резко возразил начальник стражи. — Управляющий господина Линь Фана хотел показать мне, что умеет ценить вежливость.

— В голосе этого управляющего можно было расслышать звон серебра, — заметил другой стражник.

Со вздохом начальник стражи извлек из своего пояса серебряный слиток и бросил стражнику, который ловко его поймал.

— Я не жадный, — продолжил начальник стражи. — Можете поделить его. Раз уж вы все подмечаете, мерзавцы, то расскажу вам правду. Этот управляющий спросил меня, не соглашусь ли я завтра передать письмо одному его другу, и дал мне несколько слитков серебра. Я ответил: «Конечно, если завтра буду рядом с усадьбой». Но поскольку завтра меня там не будет, я не смогу забрать письмо. Таким образом, я не нарушаю приказ его чести, и не обижаю этого столь любезного господина, отказываясь от вежливо предложенного подарка, и не отступаюсь от правил честности, которым я привык следовать.

Стражники единодушно сочли подобный подход чрезвычайно разумным и вместе вышли из казармы, чтобы присоединиться к Дао Ганю.

Глава 20 Неприятности в покинутом даосском храме; страшная тайна пустынного святилища раскрыта

Дао Гань вернулся вскоре после того, как ночная стража совершила второй обход. Судья Ди допил чай, надел простое синее платье и маленькую черную шапочку. В сопровождении своих помощников он вышел из судебной управы через заднюю дверь.

На улице они наняли носильщиков и приказали доставить их к ближайшему от храма Высшей мудрости перекрестку. Заплатив, они продолжили путь пешком.

Двор перед храмом был пустым и темным. Смотритель квартала и его помощники выполнили поручение судьи: Шень Па и его шайка исчезли.

Судья Ди негромко сказал Дао Ганю:

— Взломай замок на боковой двери слева от главного входа. Прошу тебя, постарайся сделать это тихо.

Дао Гань присел на корточки, обмотал шейным платком фонарь, а затем зажег его с помощью кремня. Светил тот слабо, но достаточно для того, чтобы было видно широкие ступени лестницы.

Подойдя к двери, Дао Гань тщательно ее осмотрел. Его самолюбие все еще страдало от провала с тайной дверей в храме Безграничного милосердия, и он хотел выполнить приказ быстро и мастерски. Достав из рукава набор железных крючков, он принялся ковыряться в замке и вскоре справился с ним. Тогда Дао Гань поднял поперечный засов, толкнул дверь, и она открылась. Он поспешил спуститься во двор и сообщить судье Ди, что можно зайти в храм.