Смерть приходит в клуб вязания

Этот парень разговаривал на таком сильном норвуйкском диалекте, что даже Йоурун понимала у него далеко не каждое слово. Ей захотелось улыбнуться над его манерой говорить. Йоурун не стала отвечать, но это сделала Венна, расчесывая волосы клиента:

– Кто сказал, что это сделала женщина? Единственное, что стало известно, – это то, что полиция ищет даму, замеченную на месте преступления. Представьте себе! – Венна сняла с пояса самые большие ножницы и в шутку направила их длинным лезвием под ухо парня. – Но чтобы тебе воткнули длинную спицу в артерию?!

Молодой человек чувствовал себя немного не в своей тарелке, находясь в компании двух женщин и с холодным оружием, приставленным к голове.

– Они еще говорят, что к делу причастен черный араб. Кто-то видел его на той дороге. Я не знаю, можно ли видеть его в темноте. – Парень осторожно засмеялся, как будто замеряя глубину вокруг себя. Так как его слова были восприняты не очень положительно, он поспешил добавить: – Э-э-э… люди постоянно что-то говорят. Да это просто догадки. Это тоже никуда не годится!

Йоурун не хотелось ни соглашаться, ни спорить с ним.

Из большой сушилки для головы послышался тихий «бип» – это означало, что краска пропитала волосы до самых корней и что Йоурун теперь ожидает промывка. Она уселась в кресло у раковины, по затылку потекла теплая вода, а в ее длинные волосы практикантка Венны втирала пенистый шампунь. Йоурун расслабилась, наслаждаясь моментом. Ведь так важно сделать новую прическу, чтобы голова выглядела красивой и ухоженной, – это придавало ей позитивных эмоций. И пока длинные пальцы улыбчивой практикантки массировали голову под струйкой едва теплой воды, Йоурун погрузилась в мысли о том, какой ей стоит выбрать наряд. Она еще находится в своем лучшем возрасте. Чувствует себя как роза в снегу. Уверенной в себе, искушающей и красивой.

* * *

Бьёрг и Салар Бенити намеревались провести вечер пятницы со своими детьми. Побыть дома вчетвером. Они наслаждались покоем и домашним уютом, особенно Никита и Ари. Прежде они жили в таком большом городе, как Лондон, и переезд на Фареры существенно изменил образ жизни семьи и бытовые привычки. Когда в 2013 году Бьёрг предложили должность биолога на пищевом предприятии в Норвуйке, семье предстоял трудный выбор. Однако оба супруга к тому времени уже пресытились жизнью в мегаполисе. Мужу хотелось вернуться в Египет в родной Наср, а жене – в свой маленький Норвуйк.

Они рассматривали вариант с переездом на окраины Каира. Со своим прекрасным образованием Салар мог бы без проблем получить в Египте работу в сфере бизнеса или экономики. Или же преподавать музыку. Но за пробудившей было надежды «арабской весной» последовал период страха, хаоса и нестабильности, усложнивший вопрос о переезде семьи в Египет.

Если бы Салар без разговоров принял политическую реальность и не собирался участвовать в какой бы то ни было деятельности, где имеют значение твои убеждения, он, возможно, смог бы найти себя и спокойно работать в своей богатой историей стране. Но Бьёрг не хотела подвергать себя и своих детей опасности. Они раз в год с удовольствием посещали родственников Салара в Насре и Каире. Но ситуация там была далеко не безоблачной, особенно в плане безопасности, и Салар с Бьёрг не хотели рисковать благополучием своих детей.

Брат Салара недавно вернулся домой после недельного отсутствия. Салар позвонил и осведомился насчет него, однако дома никто не мог или не хотел говорить о случившемся. Как Салар в конечном итоге выяснил, Аммеда били дубинками по пяткам, и он был едва живой, находясь на грани нервного истощения, когда после нескольких дней пребывания в следственном изоляторе его отпустили из полицейского участка. Аммед не мог стоять и ходить и просыпался по ночам от страшных кошмаров.

Салар знал, что собой представляет тайная полиция. Выбор между «Братьями-мусульманами» и военной диктатурой аналогичен мучительному выбору между чумой и холерой.

Настоящими проигравшими оказались надежда на демократию, мечта о справедливости, борьба за свободу и равноправие в этой многонациональной, но бедной стране.

На Фарерах все было по-другому. Холодно, красиво и безопасно. А горы в Норвуйке выглядели как большие пирамиды, возвышающиеся над морем. Они состояли из закаменелого вулканического туфа, изрезанного ледниками и потрепанного временем. В отличие от творений рук человеческих в Гизе, которые во времена правления фараонов построили голодные рабы, подгонявшиеся плетками.

Но теперь речь шла об обустройстве будущего семьи Бьёрг и Салара. Жизни Никиты и Ари. Их любимых одаренных детей. Никита и Ари нашли друзей в Норвуйке, и их детский мир отныне стал фарерским. Но они периодически спрашивали о бабушке и дедушке в Насре и родственниках в Каире. И не понимали, почему мир и покой не царят на всей планете.