Смерть приходит в клуб вязания

Она быстро взбежала вверх по лестнице и, открыв дверь, вошла в приемную, где у стойки стоял ее пожилой сосед и улаживал вопрос с обновлением водительских прав. На стуле сидела женщина с бледным лицом в ожидании своей очереди. Она кусала ногти и испуганно озиралась по сторонам. Навстречу Марии вышла Вирита Сувурнес, которая пригласила пройти через приемную во внутренний холл, – разумеется, им следовало разговаривать в помещении, где более или менее гарантирована конфиденциальность. Дверь стояла открытой, и не было неожиданностью увидеть в профиль Йоакупа, собиравшегося присутствовать на беседе. Он приветливо пригласил Марию присесть за овальный стол из сосны, покрашенный в белый цвет. На столе стоял графин с водой, три стакана, пустая ваза для фруктов и ноутбук Apple.

– Извини, Мария, что мы вторгаемся в твой рабочий график и выходные, – начал беседу Йоакуп.

Бирита сидела за компьютером и смотрела на экран, пока старший коллега вел разговор.

– Возможно, мы могли бы повременить с этой беседой, – продолжил Йоакуп, – но есть несколько вопросов, которые нам необходимо прояснить. Ты – двоюродная сестра Халлвина, и еще я знаю от Аниты, что вы дружили и проводили много времени вместе в некоторый период вашей жизни. Возможно, ты можешь оказать помощь, чтобы мы смогли продвинуться в раскрытии этого беспокоящего всех нас убийства. – Йоакуп посмотрел на Марию. – Хотелось бы, чтобы ты не поняла это превратно.

Мы просто хотим задать несколько вопросов, и ты не находишься под подозрением в совершении чего-либо противозаконного. Надеюсь, ты не против, чтобы наш разговор записывался.

– Нет, я совершенно не возражаю, – сказала Мария и налила себе воды в стакан. – Если я знаю что-либо полезное для следствия, я буду рада рассказать об этом там, где полагается. Поэтому вы можете задавать мне вопросы.

Бирита, у которой на мониторе компьютера были видны записанные вопросы, дала Марии знак, что включает микрофон, стоящий рядом с ноутбуком.

– Мария уй Гайлаходни, что ты делала вечером в воскресенье двадцатого ноября?

– Насколько я помню, в тот вечер я была дома. В конце дня по воскресеньям мы обычно проводим время всей семьей дома. Готовимся к новой рабочей неделе, помогаем детям с домашними заданиями. Я, конечно, не думала, что мне будет задан такой вопрос, но в случае необходимости мой муж Поул может засвидетельствовать, что именно так и было.

Бирита кивнула в знак одобрения:

– Халлвин – твой двоюродный брат. Что ты можешь сказать о ваших отношениях в последние годы?

– Признаться, хорошими они не были. После похорон Бьярнхардура я разговаривала с Халлвином лишь несколько раз. Когда я узнала, что он избил Мари Май, мне больше не хотелось с ним общаться. Наверное, это звучит слишком жестоко спустя несколько дней после того, как его убили и похоронили.

– Правда ли, что в вашей семье шла борьба за наследство? И что твоя мать лишилась своей доли, когда умер Пер Персен со Стайноа и была решена судьба участка у Старого Шоуварвевура?

– Я не уверена, что «борьба» – правильное слово. Мама почти не общалась с братьями и родителями, после того как встретила отца. Бо́льшую часть наследства записали на Трёндура, и я не думаю, что это для нее стало неожиданностью. Мама получила около гектара земли в районе Скартофтир. Естественно, она дешевле, чем дом с участком почти такой же площади рядом с рощей, откуда открывается прекрасный вид. Но мы никогда особенно и не рассчитывали на наследство. – У Марии немного покраснели щеки.

Присутствовать на допросе женщины, которую он хорошо знает лично и которая вынуждена сидеть в полицейском участке и подробно отвечать на вопросы личного характера, было для Йоакупа на грани допустимого. Но в полицейской работе не принято делать скидку на дружбу и знакомство. Йоакуп сидел и молча слушал, пока Вирита продолжала беседу.

– Ты встречалась в юности с лучшим другом Халлвина – Стайнаром. И, судя по всему, вы до сих пор в хороших отношениях. На похоронах всем показалось, что Стайнар хочет поприветствовать тебя как свою давнюю подругу и ему необходимо что-то тебе сказать. Что было у него на уме? И есть ли у вас со Стайнаром какой-либо секрет, который может иметь отношение к убийству?

Марию передернуло от этого вопроса. Тон разговора теперь изменился, словно она к чему-то причастна. Разговаривала ли полиция со Стайнаром? Что он мог им рассказать? Она подумала, а потом сделала попытку ответить четко и спокойно:

– Я имела несчастье завести отношения со Стайнаром, когда нам было пятнадцать-шестнадцать лет. В те годы мы все с кем-нибудь встречались и частенько катались на машинах по вечерам. Ну да, мы со Стайнаром какое-то время были парой, но Халлвин тогда жил своей собственной жизнью. В то время он пользовался большой популярностью и встречался с девушками нашего возраста…

– С кем именно? – Бирита особенно хотела это знать.