Смерть в облаках

— Ну ладно, — сказала Джейн, — может быть, он вскоре снова выйдет. И, как бы то ни было, что-то мы все-таки услышали. Кого-то — какую-то женщину — хотят заставить молчать, а какая-то другая женщина не будет говорить. О боже, это ужасно напоминает детективную историю.

Из темноты раздался голос.

— Добрый вечер, — произнес он.

Обладатель голоса шагнул вперед. В свете фонаря стали видны великолепные усы.

— Eh bien, — сказал Эркюль Пуаро. — Прекрасный вечер для охоты, не правда ли?

Глава XV В БЛУМСБЕРИ

Джейн и Норман Гейл остолбенели. Норман Гейл первым пришел в себя.

— Ну конечно, — сказал он, — это же мсье… мсье Пуаро. Вы все еще стараетесь снять с себя подозрения?

— О, вы помните наш короткий разговор? А вы, оказывается, подозреваете этого беднягу, мистера Кланси?

— Так же, как и вы, — проницательно заметила Джейн, — иначе что вам тут делать.

Он какое-то время задумчиво смотрел на нее.

— Вы никогда не размышляли об убийстве, мадемуазель? Я имею в виду — абстрактно размышляли, хладнокровно и бесстрастно.

— Мне кажется, что до последнего времени я вообще ни о чем подобном не задумывалась, — ответила Джейн.

Эркюль Пуаро кивнул:

— Да, а теперь вы об этом задумались, потому что убийство задело вас лично. А я, я занимаюсь преступлениями уже много лет. У меня выработался собственный подход к таким вещам. Что, по вашему мнению, самое главное, о чем нельзя ни на мгновение забывать, когда вы пытаетесь раскрыть убийство?

— Найти убийцу, — сказала Джейн.

Норман Гейл ответил:

— Свершить правосудие.

Пуаро покачал головой:

— Есть вещи более важные, чем найти убийцу. Правосудие — это, конечно, замечательное слово, но иногда бывает трудно сказать точно, что под ним имеется в виду. По моему мнению, самое главное — оправдать невиновных.

— Ну конечно, — согласилась Джейн. — Само собой разумеется. Если кого-то несправедливо обвиняют…

— И не только в этом случае. Возможно, что никого и не обвиняют прямо. Но пока неопровержимо не доказана чья-то виновность, все остальные, кто так или иначе может иметь отношение к преступлению, тоже неизбежно страдают в той или иной степени.

— О, как верно! — воскликнул Норман Гейл.

— Нам ли не знать об этом, — согласилась Джейн.

Пуаро посмотрел на них с сочувствием:

— Я вижу. Вы уже могли убедиться в этом на собственном опыте.

Неожиданно он оживился.

— Послушайте, мне нужно кое-что предпринять. Поскольку наши цели совпадают, давайте-ка мы все трое объединимся. Я собираюсь навестить нашего талантливого друга, мистера Кланси. Я предложил бы мадемуазель сопровождать меня — в качестве моего секретаря. Вот, мадемуазель, блокнот и карандаш для того, чтобы вы могли стенографировать.

— Но я не умею стенографировать. — Джейн открыла от изумления рот.

— Ну разумеется, не умеете. Но вы весьма находчивая, смышленая девушка, вы ведь сможете достаточно правдоподобно рисовать карандашом каракули в блокноте, разве нет? Отлично. Что касается мистера Гейла, то я полагаю, мы можем встретиться с ним, скажем, через час. Ну, например, во французском ресторане, наверху. Bon! Там мы сможем обменяться впечатлениями.

И он, не медля ни секунды, подошел к двери и нажал на звонок.

Джейн, слегка ошарашенная, пошла за ним следом, стиснув в руке блокнот.

Гейл открыл было рот, чтобы возразить что-то, но, поразмыслив хорошенько, согласился.

— Хорошо, — сказал он, — через час во французском ресторане.

Дверь открыла довольно грозного вида пожилая женщина, одетая во все черное. Пуаро сказал:

— Мы хотели бы видеть мистера Кланси.

Она отступила назад, впустив Пуаро и Джейн.

— Ваше имя, сэр?

— Мистер Эркюль Пуаро.

Суровая женщина провела их наверх по лестнице, в комнату на втором этаже.

— Мистер Эйр Кьюл Протт, — объявила она.

Пуаро сразу понял, насколько был прав мистер Кланси, когда заявил в Кройдоне, что он не слишком аккуратен. В довольно длинной, в три окна комнате, заставленной книжными шкафами и полками, царил полнейший хаос. Повсюду разбросаны бумаги, картонные папки, бананы, пивные бутылки, раскрытые книги, диванные подушки, самые разные фарфоровые чашки и статуэтки, гравюры и ужасающее количество авторучек.

Посреди всей этой неразберихи стоял мистер Кланси и сражался с кинокамерой и рулоном пленки.

— О боже! — воскликнул мистер Кланси, услышав о приходе гостей, и поднял глаза. Он положил камеру, а рулон пленки тут же свалился на пол и сам собой размотался. Мистер Кланси пошел им навстречу с протянутыми руками: — Очень рад вас видеть.

— Надеюсь, вы помните меня? — спросил Пуаро. — А это мой секретарь, мисс Грей.

— Здравствуйте, мисс Грей, — он потряс ей руку и снова повернулся к Пуаро: — Да, конечно, я помню вас… по крайней мере… да, где же мы, собственно, с вами встречались? Случайно не в клубе «Череп и кости»?

— Мы летели вместе из Парижа, когда в самолете произошел известный вам роковой случай.

— Ах да, ну конечно, — сказал мистер Кланси. — И мисс Грей тоже! Только я не знал, что она ваш секретарь. Честно говоря, я почему-то думал, что она работает где-то в салоне красоты или что-то в этом роде.