Смертельная красота

Стрелки на часах приближаются к трем. Ветерок чуть подымает легкий тюль, пробирается в комнату и щекочет кожу своим дыханием. Черный стонет во сне, переворачивается на бок, закутывается в одеяло, на котором лежал. Сон его становится все крепче, а дыхание – спокойнее и глубже.

* * *

Носки кроссовок покачиваются невысоко над землей. Николай видит только эти поношенные кроссовки сорок пятого размера, которые задевают травинки. «Уже май, трава, сирень скоро зацветет», – рассеянно думает Черный, не сводя глаз с обуви. Ему кажется, что он видит каждую складку и прилипшие к шнуркам пылинки и волоски. Взад и вперед. Туда и сюда. Дальше и ближе.

– Долго таращиться будешь, товарищ следователь по особо важным делам? – спрашивают его.

Голос надтреснутый, сиплый, но знакомый. Черный медленно поднимает взгляд выше. Полоска носков. «Правый сполз», – машинально отмечает Николай. Джинсы с пятнами на коленях. Футболка.

– Ну давай. Посмотри на меня, – призывает его голос.

Но Черному не хочется смотреть. На него находит какой-то сверхъестественный страх. Он заранее знает, что ему не понравится то, что он увидит. Но, как это бывает только во сне, картинка возникает перед глазами целиком и сразу, в мельчайших деталях.

Это Семен Кучер, висящий на ветке старой березы. Николай никак не может сосредоточиться на лице покойника. Покойника ли? То ему видится Кучер таким, какой он на самом деле, – отекшее лицо, фиолетовые губы и вываленный синий язык. То он вдруг становится таким, каким Черный его никогда не знал, – улыбчивым и хитрым, подмигивающим.

– Ты мертв, – уверенно говорит Черный.

– Ага. Гляди, как умею.

Без видимых усилий Кучер принимается раскачиваться еще сильнее. Веревка скользит по ветке, елозит. Ветка поскрипывает, но не ломается, а лишь прогибается под тяжестью тела. Береста лопается и уже начинает обнажаться светлая древесина, блестящая от сока.

– Ты меня до дома не подкинешь? А то я тут устал уже висеть, – говорит Кучер.

Залитый светом лес виден насквозь. Где-то неподалеку разговаривают люди. У них играет противная, раздражающая музыка. Она становится все громче и назойливее.

* * *

Просыпается Черный не в духе – не каждую ночь приходят и разговаривают покойники. Это, конечно, всего лишь сон, и понятно, почему Кучер приснился, – слишком много сил ушло на его поиски. Но настроение испортилось. Несмотря на то что первый день мая обещает быть прекрасным. Даже в огромном городе почему-то пахнет дымком.

– Николай Дмитриевич! Здравствуйте!

Еще и эта «р». Снова.

Ирина Фирсова поджидала его, сидя на лавочке возле отдела. Ее молчаливый оператор полировал мягкой тряпочкой объектив камеры. Оба подскакивают, когда Черный появляется на территории. На камере тут же загорается индикатор, показывая, что техника тоже готова к работе. «Когда ж вы от меня отстанете»? – думает Николай. Не остановиться не получается – журналистка буквально преграждает ему дорогу.

– Слушаю вас.

– Вы нашли маньяка, – это не вопрос, а утверждение. – Жителям города можно больше не опасаться? У следствия есть ответы, почему Семен Кучер совершал все эти преступления?

– Кучер – пока подозреваемый по делу.

– Разве его самоубийство не говорит о том, что он косвенно признал свою вину?

– Идет следствие, я не могу пока ничего комментировать.

– Бросьте, Николай Дмитриевич, – улыбается Фирсова. – Всем все понятно. Нам хотелось бы услышать подробности.

– Раз вам всем все понятно, мне добавить нечего.

Черный решительно отодвигает Ирину в сторону и скрывается в дверях отдела.

– Ну и че? – спрашивает оператор.

– И ниче, – поджимает губы Фирсова. – Этот, конечно, в кадре смотрится лучше. Но тогда у нас остается вариант «Бэ».

– Бэ Пэ, – каламбурит оператор.

– Бэ Пэ, – поддерживает Фирсова.

* * *

Дежавю накрывает с головой. Николай стоит точно в том же месте, которое ему снилось этой ночью. Будто тонкая грань между сном и явью порвалась. Только тело на ветке не раскачивается, и умерший Семен не просит подвезти его до дома. Лес так же залит светом, откуда-то издалека доносятся голоса. Люди понятия не имеют, что прошлой ночью здесь был найден труп, и просто приехали на пикник.

– Что мы здесь хотим увидеть? – спрашивает Тихомиров, вставая рядом со следователем.

Черный хмурится. Он не уверен в своих догадках и хочет сначала проверить все сам. Кроме Виктора, Николай больше никому не доверяет. И на это имеются весьма веские причины.

– Вы умеете вязать петли? – спрашивает Черный.

Тихомиров смотрит на следователя, разглядывающего соседнюю березу – наверняка сестру той, на которой повесился Кучер. Он все еще не понимает, зачем они в такой спешке приехали сюда. Для чего? Ведь все понятно. Можно закрывать это дело и браться за другое.

«Только бы не было поздно», – молил Черный. Из отдела, проверив почту и отправив несколько сообщений, Николай отправился в бюро, намереваясь присутствовать при вскрытии Кучера. Было очень странно идти по коридору, по которому сам Семен не раз ходил на работу. Здесь все его так или иначе знают или видели хотя бы единожды.