Смертельное Таро

Дама застыла, примирительно подняв к лицу руки. На этот раз мадемуазель де Фредёр сорвалась:

– Так, я играла по твоим правилам все это время. И если бы ты снова меня не обманула, я бы достояла эту чертову минуту! Ты хотела, чтобы было смешно, да? – Хелена обхватила себя за плечи. – Я просто хочу, чтобы это все закончилось! Разве я многого прошу? До этого дня я не понимала, чего хочу от жизни, и поэтому ни одна моя мечта так и не сбылась! Но теперь я просто хочу вернуть все, как было раньше! Да, я не ценила свою жизнь, и теперь это понимаю. Но тебе есть хоть какое‑то дело до меня?!

Руки девушки безжизненно повисли вдоль тела. Внутренний надрыв быстро стух, и она выцветшим голосом продолжила:

– Вся эта затея с гаданиями была с моей стороны большой глупостью, теперь это очевидно. Но думаю, что за последние несколько дней я уже расплатилась за то, что не подумала сразу. И так как я слушалась вас все это время, сейчас я выйду из комнаты и все закончится. Я выполнила свою часть уговора, ясно?

На душе вдруг стало пусто. Внезапно заныло сердце, где‑то в груди повеяло холодом. Теперь, когда прошли страх и истерия, на Хелену навалилась усталость. Отныне времени отдыхать будет до бесконечного много.

Ведь сегодня – последний день ее карнавала. Хелене не удавалось понять, что за эмоции обуревали ею. Ясным было лишь всепоглощающее чувство тоски. И осознание, что на стоящей рядом женщине она отыгрывалась все это время.

– Хотела бы вас спросить только об одном: мадам, как на деле вам все удавалось? Несколько раз вы и правда рассказывали мне во снах будущее.

– Можешь считать это странным подобием сомнамбулизма. Кто‑то блуждает по чужим комнатам, а я могу посетить чужой сон, но это лишь часть «дара». – Женщина устало вздохнула. – Я правда надеялась, что способна его тебе передать. Однако провидением не поделишься и не заразишь, будто оспой, – это бремя несут в одиночестве.

С минуту Хелена и Люцилла простояли в молчании.

– Прости, дорогая племянница, я сделала несчастнее нас обеих. – Закончила фразу мадам де Мартьер уже едва слышно: – От лукавого это все, никому прорицание не приносит пользы.

– Это мне стоит извиниться за свое поведение, мадам… Но я бы хотела привести себя в достойный вид и поговорить обо всем при других обстоятельствах.

Хелена уперлась лбом в дверь, пальцы повисли на дверной ручке.

– Я все понимаю, моя волшебная! – Голос за спиной вновь звучал нежно и деликатно. – Я рада, что мы вышли из того недопонимания, с которого началось наше знакомство.

– Спасибо. Надеюсь, вы на меня не злы.

– Разумеется, нет, даже не думай подобного! Я неоднократно твердила тебе об этом и с радостью скажу вновь: целью моего визита было стремление поддержать тебя и узнать друг друга поближе.

Поза, в которой застыла Хелена, вдруг показалась невероятно удобной. Постепенно девушка непроизвольно начала дремать прямо стоя, прислонившись к двери. Но вдруг она ощутила на шее чужие пальцы.

И под самым ухом елейно прозвучало:

– Мы ведь с тобой обещались оставаться вместе как можно дольше, правда? У нас будет много времени для этого!

Люцилла вновь засмеялась.

Хелена почувствовала, что ад – прямо в ее голове. Это все смех. Поворот, затем резкий толчок. Она не помнила себя. Ее сонливость растворилась. Резкий вдох…

И струна порвалась.

Комната вновь упала в тишину.

«Что сейчас было?»

Сердце Хелены билось все так же судорожно. Как птица, которую кобра пожирает живьем. Взгляд не фокусировался на чем‑то одном, вокруг все плыло. Зрачок – как за бельмом, за тонкой молочной пленкой. Хелена повертела головой, перестав понимать, где она и что стряслось секунду назад.

Девушка потерла щеку – лицо влажное. Разве она успела расплакаться?

Гости зашумели, встречая оркестр овациями. Вступили виолончели, и дом восторженно задрожал от звучания музыки. По коридорам новой волной разлилось эхо. Открыли шампанское, толпа зашлась в нетрезвом беспамятстве. Всюду стоял радостный гул.

И никто не услышал, как упал на ковер осколок вазы. Как дрогнуло пламя и раздался испуганный вздох. Как одна из дальних комнат особняка взорвалась надсадным визгом. Так странно, что никто из гостей наверняка не скажет теперь, пролилось в ту минуту вино или кровь.

Аркан XX

Люцилла прекрасно понимала, что умрет именно в тот день.

За свою жизнь она успела выяснить несколько важных вещей: невозможно быть абсолютно счастливой, поэтому не стоит даже пытаться; люди предпочитают говорить, а не слушать; обязательно нужно передарить вещь, если не удается научиться ею пользоваться.

Также она знала, что избежать своей судьбы нельзя и потому лучше ее не оттягивать. И что сама Люцилла всегда оказывается по итогу правой.

– Я уверена, что судьба готовит тебе невероятный подарок, Лу! – часто твердила ей Элизабет, когда, сидя напротив в карете, с нежностью брала ее руки в свои. – Твоя история любви окажется особенно нежной и трепетной, нужно только дождаться.