Смерти нет. Краткая история неофициального военного поиска в России

Поэтому в 2006 году поднимали летчика Костенко, это была героическая работа подростков, и на этой большой глубине... Надо видеть фотографии, чтобы ощутить, какое упорство проявили эти подростки, чтобы достать его. Туда же приехал отец Вячеслав, отслужил службу, после этого останки легко вынулись... И тогда же, в 2006 году, мы работали на Синявинских высотах. Там интересная ситуация была: местная администрация решила построить птицефабрику. Ну а где строить-то? Только на местах боев, причем самых мемориальных. И они заключают договор с голландской фирмой, продают им землю. И там начинаются такие работы по подготовке — уже срывают землю. Мы пришли к мадам Ван дер Бирг. Она оказалось очень порядочным человеком. Мы объяснили, что здесь не произведены поисковые изыскания, а очень большие потери. И она сказала: «Никаких проблем! Вот вам техника, давайте полностью проводите изыскания, мы начнем только после того, как вы всех похороните». И там целый вагончик стоял, и тракторы, и бульдозеры. И, кроме того, когда они по уже очищенным местам грунт стали срывать (там было так, что, допустим, высоту полностью срывали и выравнивали, до глины вот этой исторической), мы все равно все это время стояли рядом с тракторами и глядели, не будет ли вдруг чего. И если нам казалось что-то странным, мы показывали. То есть мадам Ван дер Бирг оказалась куда более порядочной, чем администрация, которая разрешила строительство на этих высотах очередного курятника. И вот, в рамках этой работы, в спешке, все силы на Синявино, чтобы вытащить всех, на одной из высоток находим бойца: здоровенный мужик по размеру кости. А за спиной у него — 29 мин для миномета. Он их в рюкзачок сложил и, видимо для миномета, понес. Фамилия у него была Мартынов, Павел. Он был из Майкопа. Неделю спустя я выступал по радио «Россия»: обсуждали общие вопросы — поиск, цели, задачи. Я говорю: «Можно я воспользуюсь вашим эфиром, чтобы озвучить фамилии бойцов, которых мы за этот сезон нашли? Вас слушают многие, может кто-то услышит, кому-то это покажется знакомым». Ну и по списку прошелся: там порядка двадцати фамилий было. Я обозначил всех. Проходит год. Мы уже останки похоронили на Синявинском мемориале. Их отпел отец Вячеслав. Проходит год. Ну не год, может быть, чуть меньше. На следующее лето, наверное, раздается звонок: «Я дочка Мартынова!» — «Мартынова? Очень рад! А что, собственно...» — «Мы вылетаем!» — «Куда?!» — «В Ленинград». — «А откуда?» — «Из Днепропетровска!» — «Замечательно. А какого Мартынова-то?» — «Павла Мартынова! Вы же его нашли на Синявино». — «Да, он похоронен, все в порядке!» Я, сбивая стулья, ринулся к ящику: начинаю выискивать медальон, личные вещи, чтобы быстренько оформить стенд. Целый вечер трачу на то, чтобы красиво все сделать, печатаю грамоту. Мы же не можем наградить, мы не имеем на это полномочий. Но просто были солдаты, которые защищали Ленинград и погибли в 41-м году. И мы ввели такое правило: покупаем на барахолке медали «За оборону Ленинграда», именно старые, настоящие. Их много. И пишем такую бумагу: «Красноармеец такой-то погиб смертью героя, защищая Ленинград от немецко-фашистских захватчиков, В память о его подвиге семье героя передается медаль "За оборону Ленинграда"». Мы не можем наградить. Да и в 41-м году этой медали еще не было. Но он за Ленинград погиб, и логично бы было всех, кто погиб за Ленинград, наградить. Поэтому мы это делаем на уровне своей инициативы. И вот я быстро печатаю эту грамоту: «Красноармеец Мартынов геройски погиб, защищая Ленинград...» К утру они приезжают. Какая-то энергетика просто от них прет. Я позвонил Володе Уткину, одному из старейших наших поисковиков, он 57-го года рождения и такой, деятельный. «Володя, говорю, а ты вообще можешь встретить людей на машине?» — «Ну, я могу отменить работу». — «Отмени, пожалуйста». Двумя машинами мы их приняли. Они бросили вещи в гостинице, и, в общем, привозим мы их на Синявино. Больше всего я боялся, чтобы там не было никаких пластиковых бутылок, потому что не всегда на местах раскопа порядок соблюдают. Мы сами практикуем, чтобы или весь мусор сжигался в костре, или забирался с собой в полиэтиленовых пакетах. Но не все этому правилу следуют. Но, к счастью, никого лишнего там не было, и, кроме саперных лопаток, гильз от снарядов и какого-то отстрела, на этом месте ничего не лежало. Теперь — кто же эта женщина, которая так резко сорвала всех, ее история. Она была вторым ребенком в семье. В 38-м году у Паши Мартынова родился сын, а в 41-м — его призвали на военные сборы. Но в марте месяце, перед уходом, он за день до этого забрал родившуюся дочку из роддома. Она родилась 7-го марта, врач еще пошутил: подождали бы — и совпало бы с Международным женским днем. Он ее забрал — и ушел. Это была единственная встреча дочки с отцом. Больше никогда она его не видела. И он был фетишем для нее. Всю жизнь она его искала, писала запросы. Везде ей отвечали: «Никаких данных нет, пропал без вести». И все. И здесь начинается мистика.