Смоленские кривичи. Держава на Днепре

Конечно, в деталях картина может корректироваться, но нюансы не влияют на конечные выводы. Например, Голубовский считал, что «Торговую правду» подтверждал каждый князь, правивший в Смоленске после 1230 года. Известно, что Федор Чермный тоже направил в Ригу грамоту с подтверждением торговых сношений. Но Федор Чермный вокняжился в Смоленске в 1279 году, а грамоту послал только через пять лет – в 1283-м или 1284-м. Голубовский справедливо усматривает в этом промедлении признак какой-то внутренней борьбы в Смоленске. По нашему мнению, это борьба между «восточным», русским, и западным, «немецким» началом. Вне всяких сомнений, Федор Чермный борьбу проиграл. Именно поэтому он был вытеснен из Смоленска, даже несмотря на уступки в виде подписанной грамоты, сделанные «немецкой» партии. Видимо, против Чермного выступила купеческая олигархия и примкнувшие к ней бояре, понемногу скопившие богатства. Эти олигархи познакомились с европейскими порядками и желали часть из них скопировать. Такими были и пресловутые «триста золотых поясов» в Новгороде (цифра условна, она означает «множество», но наличие купеческой и боярской олигархии в позднем Новгороде не вызывает сомнений). Эти хладнокровные и вполне циничные рыцари торговли и собственной наживы чуть не погубили Господин Великий Новгород, попытавшись сдать его Польше/Литве. В.Л. Янин обращает внимание на то, что новгородские бояре во время переговоров с Литвой оговорили невмешательство Ягеллонов в дела церковные и духовные, но это условие способно вызвать лишь гомерический хохот у тех, кто знаком с элементарными принципами политики. Кто стал бы соблюдать эти соглашения лет через тридцать после присоединения Новгорода к Литве?! Нет, государь Иван III разбирался в политике гораздо лучше современных ученых. Он просто и ясно обвинил новгородских бояр в попытке сдачи страны католикам, после чего начал казни.

4. Социальная эволюция

Если в этнической истории нашей страны и других народов сделал важные открытия Л.Н. Гумилев, то в социальной – И.Я. Фроянов. Его выводы мы рассмотрим чуть ниже, а пока начнем с главного: с обобщения общественной истории различных народов. Мы писали об этом практически во всех книгах, изданных на сегодня, начиная с «Алексея Комнина» и заканчивая «Довмонтом», но повториться будет нелишне, ибо важные обобщения, сделанные в них, замечены далеко не всеми, а специфика современного издательского дела приводит к тому, что функцию прежних, советских научных статей выполняют небольшие по объему монографии, которые следует выпускать достаточно регулярно, чтобы обратить на себя внимание читающей аудитории.

Так вот, рассматривая социальную историю человечества, следует уяснить, что последовательной смены формаций, выдуманной учеными-позитивистами в XIX веке, никогда не было. Анализ общества говорит о другом: формации на планете меняются в хаотичном порядке, а вернее, в беспорядке. Если говорить о Средневековье, то мы придем к непривычному для многих выводу: феодализма на Руси не было. При этом и речи нет об «особом, предначертанном только ей» пути России. Наоборот, при детальном рассмотрении выясняется, что феодализм – это особый путь Западной Европы с IX по XVIII век, не характерный для большей части остального человечества.

В каждом отдельном случае всё вроде бы ясно. Византологи уверенно скажут, что в Ромейской империи (эту страну ученые с легкой руки французов условились называть «Византия») не было феодализма до завоевания западными крестоносцами. И будут правы. Исследователи Арабского халифата и мусульманских стран, возникших на его развалинах, рассмеются в лицо, если вы будете сравнивать вали (губернаторов) с герцогами, а институт икта – с баронствами. Мусульманский мир не знал феодализма ни при пророке Мухаммеде, ни при Тимуре, ни во времена Османов. В Северной Америке мы видим в XIII–XV веках деспотию астеков (в России принято неправильное чтение ацтек, заимствованное из немецких книг, где немецкое z транскрибируется на русский как цэ, хотя в прямом переводе с испанского нужно читать эс; правильно говорить и писать астек). Астекская держава похожа на древние восточные государства типа империи Хаммурапи или Эхнатона. Но это опять не феодализм.

На Южноамериканском континенте примерно в то же время возникло государство инков, настолько чуждое феодализму, что французский исследователь Боден счел его социалистическим. И уж конечно, не было феодальной формации в Монголии. Профессор Владимирцов придумал для нее искусственный термин «кочевой феодализм», но эта гипотеза не выдерживает критики и просто притянута за уши к уже готовому выводу, что феодализм, имевший место в Европе, – это обязательная общественная формация для всего мира. Может быть, и современная модель демократии, ненадолго установившаяся в Западной Европе, США и ряде бывших английских колоний, – это обязательная для всех форма общественного устройства?