Смотрит нежно… В ночь Луна

Как нежен юный розовый бутон,
Грустящий близ промёрзшего стекла,
На юге где-то срезан, привезён
Сюда, в Москву, где жизнь так весела.

В терзаньях весь, не ведая судьбы,
В киоске он, едва согретый свечкой,
Кто всё отдаст для этой красоты?
Где распуститься? Где же то сердечко?

И сколько силы в юности мечты,
Что сердце было найдено, конечно,
Свершилось всё по воле красоты,
Как распустился он! Хотя и скоротечно.

В кафе

Уют без дома, без семьи.
В тепле закусочных под вечер
Блестят потёртые столы
И дух яичницы извечен.

Вон превратились трояки
Во звон бутылки потаённой,
А вон касается руки
Студент весь в «неудах», влюблённый.

Исчезнет с губ её его
Сок, что темнеет там, из сливы,
И без платка, и видно то
По их глазам нетерпеливым.

Из рам оконных, со стекла
Исчезнет улицы картина,
Ночь превратит их в зеркала,
Отгородив нас всех от мира.

Разлука

Ждут клавиши прикосновенья рук,
Подсвечник – пламя трепетанье.
Примета любящих разлук —
И боль, и счастье ожиданья.

Прелестницы

В распахнутых глазах тридцатилетних
Прелестниц есть и мудрость, и задор.
Как тонким шёлком вышитый узор
С наброска юности мечтаний многолетних.

Поцелуй

Не спрашивай, ты люб или не люб,
Он скажет сам в открытости безмерной
Касанием чуть приоткрытых губ,
Он, поцелуй, о, как прекрасен первый!

Don't ask me again, if I love you.
There is a better way for understanding this.
My openness and tenderness are clue.
But reassurance is my first and shiest kiss.

***

С губ быстро исчезает поцелуй,
Ещё быстрей прошёптанное слово.
Всё, что прошло, прошло, но не горюй,
Всё очень скоро повторится снова.

Моисей

Хоть море было тихо и прекрасно,
Преградой встало, вздрогнул Моисей:
«Молиться как, чтоб Богу было б ясно,
Чтоб нам спасти хоть женщин и детей!»

Детей поставить ближе к кромке моря,
Пусть хоть на метры дальше чуть от горя.
От стрел египетских и гула колесниц —
«Евреи навсегда чтоб снова пали ниц».

И женщины пусть их возьмут за руки,
Тогда сплетут их волосы ветра.
Не вечна боль, как и рожденья муки,
А вечной будет только красота.

Был очарован Бог такою красотой
И проложил по морю путь земной.

Лжедмитрий

Лжедмитрий был в Кремле на троне
С Марией Мнишек, средь бояр.
Судьбой обласканный, но боле
Он жаждал пить любви нектар.

С Марии губ… то были сны.
С Зарядья ветр вздымал власы
Её… Там за рекой раздолье,
В Кремле лишь царское неволье.

Где с лёгкой шапкой Мономаха
Вся тяжесть власти на плечах.
Он прижимался к ней из страха,
Ища любовь в её устах.

Любил её он видеть в танце,
Но Русь не любит самозванцев.

На Яузе