Смотритель маяка

Артём выключил радио, оборвав на середине Aerosmith с их «Sunshine» с альбома «Just push play». Потом снова включил. Не хотел слушать вязкую тишину.

– Джефф, – негромко позвал он. – Куда ты подевался? Иди ко мне, мальчик.

Пёс прибежал из полутьмы, сжимая в пасти чёрствый кусок белого хлеба.

– Где ты это взял? – Артём забрал у щенка хлеб с признаками плесени. – Я не могу позволить тебе проглотить этот сухарь. Ничем хорошим это не закончится. Не очень умные дети играли хлебом и зашвырнули его туда, куда не дотянулась швабра уборщицы. Выбросим его в мусорку.

Он медленно просветил лучом всю столовую. Игра теней чуть не привела к заиканию. Это всё незнакомец, испарившийся из квартиры. Долго будет мерещиться, пока не рассосётся в памяти.

– Идём, Джефф. Нам осталось проверить третий этаж. Не стоит бояться. Вряд ли призраки поселились в библиотеке. – Он издал короткий смешок. – Только если на страницах книг. Но их мы одолеем, вооружившись воображением и усидчивостью.

На третьем этаже действительно располагалась библиотека. Забытое вместилище застывших в типографской краске знаний. Её на ночь запирали. Стоимость книг росла такими темпами, что скоро их смогут покупать лишь немногие избранные.

Для экспонатов школьного музея отдельной комнаты не нашлось, и он разместился в витринах левого крыла. Выцветшие фотографии разных поколений учащихся напоминали о скоротечности жизни. Если до аварии Артём считал себя почти бессмертным, то после неё лишился большей части воздушных замков.

Он проверил несколько дверей. Все они оказались закрытыми на ключ. Когда он поступал в первый класс, школы не могли похвастаться складом ценностей. Сейчас едва ли не каждый класс обладал проекторами, ноутбуками и многофункциональными устройствами. Повышали ли технические средства качество обучения, он ручаться не мог.

В туалете стоял арктический холод. Запах хлорки щекотал ноздри. Он бросил сухарь в мусорное ведро, отряхнул руки и устроился над писсуаром. Джефф в это время обследовал одну за другой узкие кабинки с унитазами.

– Наше патрулирование подошло к концу, – сказал он отражению в зеркале, намыливая руки жидким мылом. С конца мая он часто молчал дни напролёт. Активная учёба закончилась, ночные дежурства проходили в одиночестве, квартиру или кровать он ни с кем не делил. Не то, чтобы это напрягало, скорее навевало слабую тоску. Трепаться понапрасну тоже нужно с умом. Дозированно, не заглушая расцветавших внутри самого себя смыслов.

Артём щёлкнул пальцами, привлекая внимание спасённого им щенка.

– Пора вернуться на первый этаж, дружок. Не забудь выключить свет, когда будешь уходить.

3

Телогрейка пятьдесят шестого размера висела на нём забавно. Пришлось закатать рукава, насколько хватало сил. Из зеркала на него смотрел нелепый юноша.

– Ты со мной говоришь?!

Артём извлёк из-под полы телогрейки зажжённый фонарик, не забывая пучить глаза.

– А? Со мной? – Вытянутая в сторону зеркала рука символизировала направленный на противника пистолет. – Ты это мне?! Нет, ты это мне?

Роберт Де Ниро подавился бы стейком в своём нью-йоркском ресторане от такого зрелища. Ну и ладно. Не каждый актёр способен сыграть неуравновешенного социопата[8]. На то и существовало слово «амплуа». Симпатичная внешность Артёма толкала его в сторону романтических комедий, ему же нравились триллеры и ужасы, где спектр эмоций на порядок выше. Вживаться в шкуры героев безумно приятно, хоть и психологически затратно. Пока он успел сыграть три незначительных роли, с каждым разом всё больше входя во вкус.

На внутренней стороне створки сменщик приклеил плакат с голой женщиной. Загорелая грудь модели имела явное искусственное происхождение.

Он повесил рубашку на плечики, натянув вместо неё футболку. Для сна она подходила лучше. Ни наружные, ни внутренние камеры не фиксировали подозрительной активности. В два часа ночи даже самые отпетые безбожники видели десятые сны. Стулья в столовой ничем не напоминали человека, сколько он ни всматривался в них с предельным вниманием.

По спортзалу пробежала кошка. Серый клубок остановился в зоне действия камеры. Артём, не мешкая вывел изображение на экран целиком. То, что он принял за кошку, оказалось баскетбольным мячом, выкатившимся на середину зала. «Спасибо» небольшой зоне обнаружения инфракрасной подсветки.

Он попытался вспомнить, куда отскочил мяч после броска. Почему тот покатился ни с того ни с сего именно сейчас? Ни один сквозняк не способен сдвинуть тяжёлый мяч. Да и неоткуда взяться ветру в закрытом помещении. Неровности пола тоже не стоило рассматривать всерьёз.

Через три минуты ему надоело глазеть в экран. Мяч сохранял неподвижность. Потихоньку Артём успокоился и уже не был уверен, что мяч вообще двигался.

– Не удивляйся, если я проснусь вне себя от страха, – предупредил он Джеффа, устанавливая будильник на 5.45 утра. – Ковыряние в собственных снах – это не прогулка по парку.