Снайперы. Огонь на поражение

– За что, за автомат? – удивился Поздняков.

– За то, что мне жизнь спас, – тихо сказал Овечкин.

– Свои люди, сочтемся! – улыбнулся Сергей и, насвистывая «Марш авиаторов», быстрым шагом отправился за винтовкой и вещмешком старшины…

Глава 10

…Капитан Набойченко стоял около блиндажа, вдыхал наполненный ароматами полевых трав воздух и разглядывал мерцающие на темном небе загадочные и такие недостижимые звезды. Ему нравилось на них смотреть, ощущая себя одновременно и крошечной песчинкой мироздания, и частью бескрайней Вселенной. Будучи человеком весьма далеким от астрономии, Набойченко, однако, знал и легко находил в небе множество разных созвездий, а самым любимым для него было созвездие Кассиопеи, чьи ярчайшие звезды, соединенные между собой воображаемыми прямыми линиями, образовывали фигуру, напоминающую латинскую букву «W».

Геннадию всегда казалось, что он может просто стоять и неотрывно созерцать Кассиопею часами. Впрочем, проверить это за годы своей жизни, как бы неправдоподобно сие ни звучало, Набойченко ни разу так и не удалось – постоянно что-то, да отвлекало. Вот и сейчас, устремив взор на объект своих предпочтений и наслаждаясь покоем и тишиной, он внутренне был абсолютно готов к тому, что долго такое счастливое времяпрепровождение, пусть и к его огромному сожалению, не продлится. И когда чуткий слух капитана уловил еще слабые из-за определенного расстояния звуки приближающихся шагов, то отнесся к этому очень спокойно, лишь философски покачав головой и задумчиво прошептав:

– Все как обычно, Анатольевич, все как обычно…

Тем не менее, подобный, если можно так выразиться, фатализм не помешал ему на всякий случай благоразумно отойти в тень и отработанным годами движением расстегнуть кобуру, в которой, как легко догадаться, находился пистолет. Совершив эти нехитрые действия, Набойченко глубоко и протяжно зевнул, скрестил на груди руки и застыл в ожидании припозднившихся визитеров. На уровне подсознания он был уверен, что «гости» направляются, что называется, по его душу, хотя и не представлял, кто бы это мог быть.

«Для начальства уже поздновато, – размышлял капитан, – да и не стал бы Деменев сюда переться в такое время. Мои ребята все спят, конечно, за исключением караульных. Но часовым категорически запрещено покидать свой пост. Если бы что-то случилось, то боец, отправленный ко мне с неким известием, бежал бы бегом или же быстро шел, а эти полуночники движутся размеренно и не спеша. Снова не то! Остаются еще, правда, немцы, но подобное маловероятно – уж слишком открыто идут. Ладно, чего зря ломать голову, скоро и так все узнаю!»

Геннадий поскреб ногтем внезапно зачесавшийся нос и, достав из кобуры самозарядный ТТ, направил оружие в сторону подошедших достаточно близко, если судить по издаваемым ими шорохам и звукам, неизвестных. Однако эта предосторожность оказалась излишней, потому что раздавшийся в ночи голос с неподражаемой интонацией, свойственной только одному человеку на свете, вкрадчиво произнес:

– Анатольевич, не стреляй!

– Вениаминович, лунатик ты этакий! – радостно воскликнул командир роты, опуская пистолет. – А про тебя-то я и забыл!

– И совершенно напрасно! – с улыбкой сказал Овечкин, появляясь из темноты. – Хочу сообщить, что задание выполнено, а кроме того, мы вернулись назад не с пустыми руками!

Он кивнул через плечо, и Набойченко, проследив взглядом за движением его головы, только сейчас обратил внимание на подошедшего сзади к Андрею сержанта Позднякова и еще одного человека, облаченного во вражескую военную форму, на шее которого висело несколько «МР-40», а руки были туго связаны за спиной.

– Этот с автоматами немец? – поприветствовав жестом Сергея, спросил у Овечкина капитан, хотя ответ и так находился у него в прямом смысле перед глазами.

– Он самый, – усмехнулся Андрей. – Извини, Анатольевич, но итальянцев в наших лесах, кажется, нет!

– Ничего, как-нибудь и без них обойдемся, – поддержал шутку Набойченко. – Будем довольствоваться тем, что есть! Где вы его раздобыли?

– Так я же сказал – в лесу!

– Что он там делал, узнали?

– Нет, молчит, как рыба, фашист!

– Ладно, Деменев разберется! Это его головная боль! Кстати, а сколько всего было фрицев?

– К огромному сожалению, только пятеро, – с напускной скромностью произнес Овечкин и лукаво посмотрел на командира.

– Из твоих слов, а особенно взгляда, я делаю вывод, что четверо отправились к праотцам! – ухмыльнулся Набойченко. – Верно?

– Так точно, товарищ капитан! Иначе говоря, дружно откинули копыта на лоне вечерней природы! А этого циркача-Геркулеса мы вместе с Серегой связали и доставили, так сказать, пред ваши ясные очи!

– Чего это ты гитлеровца так мудрено назвал, Андрюша?

– Да кувыркается классно, я раньше такого не видел! И очень уж сильный, не вру! Мне шею едва не сломал, зверюга!

– То-то я думаю, откуда на горле у тебя синяки, – протянул Набойченко. – Теперь все понятно. Значит, решил-таки поиграть в героя…

– Ну, что-то типа, – немного смутившись, согласился Андрей. – Хорошо, Сережка ворон не ловил! Вовремя подоспел и успокоил немца прикладом!