Снег

С ним не случалось. Что сейчас?

А может, повторится снова?

Да может быть, что и не раз.

Вопросы мрачные отбросив,

Бухгалтер вспомнил возраст свой:

То сорок пятая шла осень.

Мужчинам стольких лет порой

Сердечные заболеванья

Мешают без опаски жить.

И снова начались терзанья:

Тот приступ мог его убить.

Случись еще один – возможно,

Навечно к полу прикует.

Дурная мысль зажглась тревожно:

Что, если скоро он умрет?

Я с ностальгией вспоминаю все эти строки, когда-то давшиеся мне в творческих муках и выводимые мной ночами в фиолетовом блокноте. А Алиса читает их так, будто репетировала не одну неделю.

Бессонница его душила.

Как будто всё мешало спать.

Луна назло окно сверлила

И заливала всю кровать.

«Я вижу, что тебе не спится», —

Раздался голос в темноте.

Бухгалтер распахнул ресницы

И огляделся. Но везде

Всё было тихо – без движений.

Но, полный жутких ощущений,

Пытаясь их преодолеть,

Он продолжал во тьму смотреть.

Быть может, просто показалось?

Но тишина вновь разорвалась:

«О чем-то думаешь, мой друг?

Всё так же обо мне?» Вокруг

Матвей пугливо оглянулся:

Задумал кто-то с ним играть?

Рукой к стене он потянулся —

До выключателя достать.

Но тот ему не поддавался:

Не нажималась кнопка! Взгляд

Бухгалтера по тьме промчался —

Вдруг снова с ним заговорят.

Но тут он сам воскликнул строго:

«Да кто здесь?» И из темноты

Вновь донеслось: «Здесь я и ты.

Матвей, тебя взяла тревога?» —

«Ты знаешь, как меня зовут?

Я не боюсь!» – «Все люди лгут,

Твердя, что я их не пугаю.

Я о себе всю правду знаю».

Вдруг кто-то подошел к окну,

Откуда свет неяркий лился,

И гость под ним остановился,

Слегка закрыв собой луну.

У нее, что ли, талант. Она изображает настоящий радиоспектакль, придавая голосам персонажей свой индивидуальный ролевой оттенок.

«Да кто ты, черт возьми?!» – сурово

Бухгалтер выкрикнул, смотря

На силуэт, но тот прямого

Ответа вновь не дал: «Ты зря

Озлоблен так. Я не желаю

Тебя сейчас сердить, поверь». —

«Тогда ответь мне!» – весь пылая,

Проговорил Матвей. – «Теперь

Спроси себя, мой друг, об этом, —

Отрезал гость, – поверь словам:

Я суть не делаю секретом.

О том, кто я, ты знаешь сам».

Матвей смотрел на тень на фоне

Оконных стекол и искал

В ее чертах, в словах и в тоне

Ответы… Но внутри он знал,

Кого усердно тьма скрывала,

Кто мучил голосом своим.

Всё время мысль ему шептала,

Что этот гость пришел за ним.

Пришельца имя прогремело

В сознании Матвея вдруг.

Его душа оледенела.

Всё будто замерло вокруг.

Кажется, мы добрались до недописанной строфы, на которой когда-то и оборвалась моя связь с музой.

«Ты…» – губы вздрогнули стыдливо,

И голос чуть задребезжал,

Смотря на силуэт трусливо,

Бухгалтер скорбно прошептал…

Алиса тревожно вытягивает перед собой руку и страдальчески произносит:

– «Ты… смерть».

И дальше, конечно, тишина. Во-первых, потому, что продолжения нет, а во-вторых, потому, что зрители об этом не знают.

И эта тишина прекрасна. Словно картина, которую нельзя нарисовать, потому что у тебя недостаточно таланта.