Снег

Конечно же, они знали наверняка или как минимум были уверены, что у меня до сих пор еще не было мужчины. И не потому, что мне было всего лишь 17 лет, им-то ведь тоже всем было по 17. А потому, что я некрасивая, а значит, у меня в принципе не могло быть шанса заинтересовать мужчину.

– Серьезно? – деланно округлив глаза, протянула Кукольная Тварь.

Я не шевелилась. Мне было страшно и даже почему-то стыдно. А стыд ведь этот внушили мне именно они. Посеяли во мне зерно моих сомнений в себе – в том, что со мной что-то не так. А я всего лишь не была распутной, как они. И чтобы чувствовать себя нормальными, они нарекли это пороком.

– Конечно, серьезно, – ответила за меня Павлова. – Она и нецелованная, ха-ха.

Рыбина тоже засмеялась, а Кукольная Тварь нет. Она лишь с издевательской улыбкой посмотрела на меня, будто сострадает, и сказала:

– Что, даже с помидором не целовалась?

И новая волна мерзкого хохота разнеслась по лесу.

– Ни от помидора, ни от огурца не перепало, ха-ха!

– Куколка, прикинь, даже овощи не хотят с ней мутить, ха-ха-ха!

Пелена слез наплыла на мои глаза.

Я вскочила с бревна, чтоб наконец удрать, и быстро затопала по дорожке.

– Эй, ты куда! Ты че, обиделась? – доносились вслед их скрипящие голоса.

– А телефон?

Я остановилась.

Мой мобильник. Я забыла про него. Нельзя его оставлять.

Я, ссутулясь, вернулась назад – в компанию одной Кукольной и двух обыкновенных тварей. Подошла к Рыбиной, протянула перед ней руку.

– Че? – рявкнула та, скаля свои желтые зубы.

– Отдай, – сказала я, молясь о том, чтобы с моих глаз предательски не скатились слезы, выдавая мой страх и слабость.

– Ага, ща, погоди. – С этими словами она выплюнула свою слюнявую жвачку в мою выставленную ладонь.

Гогот этих тварей резанул мои уши.

Я резко отпрянула и дернула рукой – так, что жвачка полетела в Кукольную Тварь и зацепилась за ее волосы.

– А-а-а, – заорала она. – Ты че, сука!

Она пыталась выхватить кусочек пряди, чтобы липкий комок не поглотил в своей паутине всю ее тупую голову.

Павлова тут же вскочила и бросилась ей на помощь.

– Стой, погоди, размажешь, – тараторила она, – погоди, щас сниму, вот так, стой, нет, так не выйдет, надо отрезать, тут немного, кончик всего, давай отрежу.

– Режь! – завопила пострадавшая сволочь, придерживая локон волос. – Только аккуратно.

Павлова резво кинулась к своей сумке, извлекла из нее маникюрные ножницы и принялась с хирургической осторожностью вызволять свою подругу из каучуковых пут.

Я, наконец очнувшись от созерцания этого неожиданного и суетливого процесса, снова повернулась к Рыбиной и протянула руку.

– Отдай телефон! – громко сказала я.

– Какой телефон, – огрызнулась она и, размахнувшись, бросила его в кусты.

Я дернулась бежать туда, где он приземлился, но споткнулась обо что-то и упала.

С землей я столкнулась и челюстью, и локтями, и животом, и коленями. Боль прошлась по всему телу.

Я повернула голову и увидела, что споткнулась о подставленную Кукольной Тварью ногу. Эта подлюга сверлила меня яростными змеиными глазами.

А Рыбина скалилась во весь свой желтый ряд и, кажется, была готова добивать меня ногами.

Я испугалась их взглядов и стала поспешно подниматься. Однако это оказалось не так легко, как для профессиональных боксеров, оказавшихся на полу ринга. Удар от падения выбил из меня способность двигаться с обычной скоростью, да еще и двигаться безболезненно. Поэтому я еле-еле встала сначала на карачки, потом поставила на землю одну ногу, оперлась на колено, затем выпрямила обе ноги и, наконец, спину.

Я чувствовала, что какая-то земляная грязь прилипла к моему лицу около глаз – из-за все-таки вытекших слез.

– Ты куда собралась, коза драная! – завизжала Кукольная Тварь.

Она вмиг подлетела ко мне.

– Ты че, сука конченая, совсем охренела?!

Ее ладонь вдруг тысячей острых жал впилась в мою щеку.

Моя голова от неожиданности и силы ее пощечины в мгновение наклонилась вправо, будто у меня вместо шеи была пружинка. Я пошатнулась.

Из моих глаз брызгами вылетели новые слезы и растворились где-то в воздухе.

В одно мгновение мне показалось, что я снова рухну на землю. Но это было скорее из-за упадка сил душевных, чем физических. Потому что мне безмерно захотелось сквозь землю провалиться, исчезнуть из этого леса, из этой страны, из этой галактики. И кроме как расслабиться и дать неземным силам телепортировать меня, иных вариантов я не видела.

Но в следующее мгновение оказалось, что я всё еще стояла на ногах. Я всё еще была в лесу. И меня всё еще окружали твари.

– Коза драная! – вновь прокричала Кукольная Тварь, очевидно, недовольная тем, что я всё еще стояла напротив, не падала на колени и не просила у нее прощения.

– Да она ж не драная, Куколка, – подбросила Рыбина.

– Ага, ее ж никто не дерет, – не отставала Павлова.

– А ну-ка дай мне эту жвачку, – потребовала Кукольная Тварь.

И Павлова с возбуждением передала ей что-то из рук в руки.

– Нет, не надо, – отчаянно сорвалось у меня. – Я же случайно это.

Я отступила, но в следующее мгновение меня сзади схватила Рыбина.