Снежинка

— Правильно, — сказала она и, потянувшись через кровать, взяла меня за руку. — Тебе приснился чужой сон.

Я села в постели.

— Чего?

— Ты же не думаешь, что сама такое навоображала?

— Господи, мам, со мной все в порядке.

Она смотрела на меня так пристально, словно поймала меня за мастурбацией.

— Я знаю, что ты знаешь, что это не твой кошмар.

Я легла и накрыла голову подушкой.

— Мне нужно в колледж.

— Сейчас два часа дня.

— Что? Почему ты меня не разбудила?

— Тебе надо было хорошенько выспаться.

— Мам, оставь меня, пожалуйста, в покое.

— Ты у меня в постели.

— Ладно, тогда я ухожу. — Я скинула с себя одеяло и сбросила с кровати. — Ты чем-то меня опоила?

— Что? Зачем мне тебя опаивать?

— Проехали.

— Что за вопросы такие?

— Мам, прости меня. Пожалуйста. Это все мой дурной сон, а сейчас я хочу забыть о нем и нормально прожить этот день, точнее, его остаток.

— Это не твой сон. Он не был твоим. Ты его только увидела, как свидетель. — Мама смотрела на меня в упор. — Ты сама сказала: «Внутри меня был мужчина».

— Ты оставила мне пообедать? — Я попыталась сменить тему^.

Она плюхнулась на кровать.

— У тебя давно не было таких снов.

Стоило мне выйти из комнаты, как тошнота исчезла. Я представила себе анфиладу дверных проемов и скользнула сквозь них, прежде чем выйти в поле навестить Билли.

Пробуждение

Я постучала в дверь трейлера, но Билли дома не было. На кухонной стойке стоял раскрытый лэптоп. Это серебристый макбук с синей заставкой. По монитору, будто рыбы по подиуму океанского дна, парили определения слов. Я дотронулась до тачпада, и экран загорелся, открыв увенчанный синей шапкой мир Фейсбука. Аккаунт, с которого туда вошли, был мне незнаком. На юзерпике размером с ноготь, явно с закосом под другую эпоху, красовался мужчина в прикиде сороковых годов. Я нажала на картинку. На экране выскочила сепия — старик в твидовом пиджаке. С нижней койки слетело пуховое покрывало, и из-под одеял явился Билли.

— О дивный новый мир, где обитают такие люди6

— Прикидываешься на Фейсбуке Патриком Каванахом? — спросила я.

— Всего лишь поддерживаю его строптивый дух.

— Зачем?

— Я решил воскресить из мертвых и перенести в киберпространство самую большую сволочь в истории. Выбор стоял между ним, Сталиным и бровями Яхья Хана.

— Понимаю. Вполне разумно.

— Поди-ка сюда, — позвал он, выбегая из трейлера.

Я следую за ним и останавливаюсь в дверном проеме. Он раскидывает руки и преклоняет колена перед спутниковой тарелкой на крыше дома.

— Узри! Я дарю тебе новое измерение. Или узника, уползающего назад в Сократову пещеру, чтобы поклоняться новым, более ярким теням.

— Во сколько тебе это обошлось?

— Что-что? Кажется, ты сказала: «Спасибо, Билли, я перестану предъявлять тебе нелепые требования и воспользуюсь счастливой возможностью учиться в колледже»?

— Это мой ноутбук? — улыбнулась я.

Билли покачал головой:

— Ох уж эти женщины. Будем пользоваться им вместе. Надо же мне как-то обновлять свои несчастные статусы.

— Почему бы тебе не посидеть в Фейсбуке под собственным именем, жалкий лузер? Хотя лучше забудь, что я это сказала. Откуда у тебя такие деньжищи?

— Хочешь жить — умей вертеться, — ухмыльнулся Билли. — Твоя мать сказала, ты весь день в кровати провалялась.

— Я вчера вырубилась как убитая. Даже не понимала, сколько проспала, пока не проснулась.

— Ты только проснулась? Ну ты даешь.

— Ага. Мне приснился плохой сон.

Билли посмотрел на меня:

— Ты же не говорила об этом матери?

— Ну...

— Дебби, какого хрена? Так вот почему она такая довольная. Нечего ее поощрять.

— Я ей не говорила, она сама поняла.

— Да что ты.

— Я проснулась у нее в постели — наверное, пришла туда во сне. Так что я не прибегала к ней, чтобы пооткровенничать.

— Ну, по-моему, именно это ты и сделала.

— Не могу же я контролировать себя во сне.

— Начинается... Слушай, Дебс, об одном тебя прошу: постарайся ради своего же блага не вспоминать свои сны. Пожалуйста.

— И как мне это сделать?

— Запросто. Не надо видеть сны. Как по мне, метод вполне рабочий.

— Хочешь сказать, ты не помнишь своих снов?

— Не помню. И ты не вспоминай, если сама себе не враг.

— Игнорируй свои сны — очень здравый совет.

— Другими словами, Покахонтас, река раздваивается, а ты гребешь в своем маленьком каноэ. Ты можешь поплыть либо по рукаву с ровным, спокойным течением, либо по бурному руслу. Не приходи ко мне плакаться, если в конечном счете лодка твоего разума перевернется, как перевернулась лодка твоей матери. Она больна, Дебс. Не позволяй ей утянуть тебя на дно.

— Мне страшно засыпать.

— Когда ты была маленькой, она застращала тебя, внушив, будто ты обладаешь даром видеть чужие сны. Я еле удержался, чтобы ее не побить.

— Я такого не помню.

— Вот и хорошо. Не обращай на нее внимания. — Дядя похлопал меня по спине. — А теперь иди подкрепись. Потом возвращайся сюда — научишь меня пользоваться Ютьюбом.

Молочная ванна