Снежный рассказ

Полицейских. Наконец

Те пришли, и записали

Всех, кто был здесь, всех, кто есть.

Дальше средь толпы искали

Мы Лисицына, но он,

Видимо, покинул дом.

Целый час нас продержали

У Бакунинских. Потом

Расходиться приказали.

Помню, с Толей мы идём

До кареты, рассуждаем:

— Нет, такое не бывает

Как-то с бухты на барахты.

Тут они держали вахту

Воровскую, наблюдали.

Наобум бы здесь не стали

Они действовать. Узнали,

Где лежит, чего лежит,

Кто за этим всем следит,

И мгновенье лучше выбрав,

Под шумок стащили рыбу.

— Быть бы тебе детективом,

Анатолий. Волос дыбом

До сих пор от происшествий!

Нас теперь потянут в следствие.

— Что ж, отчёт им предоставим.

Мы с тобой толкались в зале,

Сержа и Мари искали,

А потом пошли наверх.

— Чёрт нас дёрнул ото всех

Отойти… Минут пятнадцать

Мы, наверное, скитаться

Продолжали в коридоре?

— Где-то так, точно не помню.

Нет, на нас они не станут

Думать. На Лисицына потянут.

— Да, не вовремя он скрылся.

Даже с нами не простился.

Он, я думаю, озлился

На Бакунинских, когда

Я от князя передал

Те слова. Раз отказал

Он от дома ему, значит,

Больше незачем рыбачить

Здесь, рухнули планы.

В этом смысле понимаю

Я его резкий уход.

Он, конечно, сумасброд,

Но не каторжник убийца.

— И уж точно не тупица,

Чтоб на самого себя

Подозренья вызывать.

Я вот думаю, напился

Где-нибудь в публичном доме.

Снял себе на ночку номер,

С местной дамой погрузился

В наслаждения. Проспится,

И узнает поутру,

Что явился на балу

Посреди веселья труп.

— Кофий заварить пора.

Утомил я вас рассказом?

(Молвил Спицын Калистрат).

— Что же вы, потом все сразу

Перестали к ним ходить?

— И кто же, всё-таки, убить

Умудрился? Тот Лисицын?

— А я думал небылица

Это всё. Да год припомнил.

Двадцать первый же выходит,

Если сорок лет назад?

(Гости стали задавать

Спицыну вопросы хором).

— Дайте выпить кофий! Скоро

К завершенью подойдём.

— Кофе лучше с коньячком.

— Подскажите, час который?

— Шесть утра, но не уснём,

Пока с вами всё не вспомним.

Продолжаю, господа.

День с событий тех проходит,

А Сергея не находят.

Видели его с утра

Возле станции. Стоял

Он на тройке там недолго,

Снаряженье собирал

Себе в дальнюю дорогу. –

Так об этом рассказал

Кто-то из извозчиков.

Впрочем, может быть, наврал.

Там у них доносчиков

За похмельную копейку,

Пруд пруди, сказать умеют.

Но факт в том, что в Петербурге

Не было его: ни дома,

Ни в гостях, ни у знакомых,

Ни у молодой подруги.

Ох, как маме его трудно

Было в пору ту… Но я

Не о том повествовать

Буду вам… Тянулся нудно

Этот день. Я рано встал,

И в газетах отыскал

Только лишь одну заметку,

Журналист ещё молчал.

Скоро станут сыпать метко

Целыми листами в нумер,

А пока средь тех кто умер,

Имя старика-лакея

Записали. Казначеем

У Бакунинских он был,

Целый век у них служил.

Кофий пью, сижу, читаю,

Бал кровавый вспоминаю.

В полдень ровно собираюсь

В полицейский департамент

Заглянуть, дать показанья.

Так потом и поступил;

Всё им вкратце изложил,

Где и с кем той ночью был.

А потом пройтись решил

Я по Невскому один.

Снег охапками валил,

Рыхлым был, приятно падал,

Нежно в воздухе скользил,

Лица у прохожих гладил.

Как всегда толпа народа;

Экипажи, пешеходы

По делам своим спешат,

Праздно многие стоят

Тоже. Не охватит взгляд

Многолюдное скопленье.

Самое такое время,-

На обед, или назад

После отдыха идут.

Нескончаем этот ряд,

Гам столпотворенья тут.

В ресторанчик я зашёл,

Думал отыскать знакомых,

Но чиновников нашёл,

В разговоры погружённых.

Ладно, думаю, один

Посижу, возьму газету.

Прогоню шампанским сплин,

Устриц закажу, галеты.

Так и сделал. Отдыхаю,

Пью игристое, читаю;

Предо мною три журнала.

«Точно что-нибудь узнаю

О событии кровавом

Новое!» — так помышляю,

И страницами листаю.

И, действительно, наткнулся

На статейку про убийство,

И всецело углубился

В чтение; да вдруг запнулся,-

Чей-то голос услыхал:

«Князь Бакунинский на бал

Многих к себе приглашал.

Был средь них этот Лисицын,

И лишь он один пропал,

Сразу смылся из столицы.

Он убивец! Кто же боле?

Гости все из благородных

Были; только он,

Скажем прямо, обделённый.

Вот и преступил закон,

Блеском злата ослеплённый.

Оболенский Анатолий,

Или Спицын, не могли.»

— Да-с, но позабыли вы,

Что весь зал гостями полный

Был в ту ночь. Куда ходил?

Кто? Преданье тёмно…

Сам Господь не уследил

Бы за этой сворой

Юнкеров; такой в них пыл!

(Кто-то рядом говорил).

Посмотрел я на тот столик;

Там господ сидело двое,

Было им годов за сорок.

Думаю: «Уж стали спорить.

Что же будет чрез неделю?!

Это станет главной темой

Всевозможных разговоров.

Ишь, считают нас за свору!

Это вы брехать способны

По-пустому, как собаки!

Слышат шум, не зная драки.»

Пообедавши, пошёл я

Наконец-то сытый к дому.

Там слуга принёс письмо мне

От Полины; много вздора

В её строках я прочёл.

Бросил, скомкавши, под стол

Всё её произведенье.

И звонок услышал в двери,-

Притащили мне лакеи

Новую записку; в ней

Было сказано: «Скорей

Собирайся и иди

На Васильевский, там в три

Ровно буду ждать тебя,

Новость надо рассказать!»

Почерк сразу я узнал,-

Оболенский написал.

«О Лисицыне он хочет,

Что-то мне поведать, точно!»

Я оделся, побежал,

Приказал собрать карету.

И вина бутылку взял;

Пью тихонечко, и еду.

Долгим показался путь,

Словно в заграницу ехал,

Нетерпенье грызло грудь.

Думаю: «Вдруг ради смеха

Надо мною подшутил?!

Нет, не стал бы, ведь убил