Снимите розовые очки

– А колдуны, судя по тем, кого я видел в цирке, это странные и, пожалуй, опасные создания. Кто-нибудь встречался с ними «на воле»?

– Из тех, с кем я общалась, – никто, насколько я знаю. Колдуны, по сведениям, живут обособлено, замкнуто, в каких-то особых берлогах, окружая себя для охраны всякими чудищами. Они действительно очень странные. Их я, как и ты, видела в цирке, но побаиваюсь, честно говоря, побольше, чем всяких там великанов. Мне непонятна их природа, а что они вытворяют с энергией, вообще непостижимо. Даже неясно, как они, собственно, выглядят.

– Ладно, разберемся. Я в нашем предстоящем походе не собираюсь находиться под постоянной опекой гномов, что-нибудь придумаем, чтобы оторваться от хвоста, и попробуем сами разузнать и про драконов, и про колдунов. У меня по поводу этого наметилась кое-какая мыслишка.

– Кстати, – произнесла Джина, – я давно хотела с тобой поговорить о странностях, творящихся здесь, но во время нашего затянувшегося «медового месяца» как-то подзабыла. А теперь, своими вопросами, ты мне напомнил. Тут нет никаких медийных каналов, нет Интернета, телевидения, мобильной связи, газет, журналов, даже почты нет, как общаются между собой местные жители из разных городов – непонятно, но они наверняка ведь как-то общаются. Мы тут едим, пьем, одеваемся, обуваемся, но я понятия не имею, где то, что мы потребляем, изготавливается, я не видела ни в городе, ни в ближайших окрестностях ничего похожего на фабрику или завод. Откуда тогда все берется? – Девушка задумчиво разлохматила волосы.

– Вербовщик говорил о достижениях их ученых мужей, но где эти мужи скрываются? Я не встречала никого из них, пока была здесь, и тут нет никаких лабораторий, научных институтов или чего-то в этом роде. Может, такое только в нашем замке? А заводы и лаборатории расположены где-то в других местах, там, где не селят людей. Почему от нас это скрывают? Я пыталась разузнать что-нибудь у местных, но они отмалчиваются, пытаются быть вежливо-услужливыми, но уходят от ответа. Да и сами местные, неужели им так нравится выполнять роль прислуги и всячески угождать нам, что, у них такая неземная любовь к землянам? Как-то это у меня в голове не укладывается…

Джина была абсолютно права, поведение аборигенов и мне казалось порой странным, непонятным и даже подозрительным, но я не озвучивал свои мысли. Еще было любопытно их государственное устройство. Пока что мне приходилось встречаться лишь с теми, кто как бы выполнял функцию чиновников, да и те ведали одним нашим благоустройством. Ничего похожего на их собственную иерархию я вообще не замечал. Кто у них тут всем заведует – король или президент? Неизвестно. В любом случае с этим следовало разобраться, не хотелось и дальше пребывать в неведении.

Мы решили начать повнимательней присматриваться ко всему вокруг и делать собственные выводы, начиная прямо с предстоящего путешествия, о чем и известили наших друзей. Они согласились с нашими мыслями по поводу замеченных странностей и с необходимостью искать ответы на множество вопросов. Олаф опять завел любимую тему о странностях здешних науки и технологий, какие в определенных аспектах во многом превосходили земные, а в других – находились на уровне настоящего, а не придуманного специально для нас, Средневековья.

Тут я обратился к норвежцу с просьбой помочь во время похода как-нибудь, в буквальном смысле, усыпить бдительность нашего водителя-экскурсовода-соглядатая, чтобы мы смогли провести хотя бы часть путешествия, пользуясь его транспортным средством, но без его участия. Химик, потупившись, признался, что у него есть кое-что на примете. Оказывается, что раз ему, как и Бао, не нравился вкус местных сигарет, то он решил начать эксперименты с подбором более подходящих по вкусу курительных смесей, составленных из высушенных здешних растений, по его словам, земной науке неизвестных. Ингредиенты для его опытов поставлял любящий побродить по окрестностям замка ботаник-любитель Бао; тот сновал по ближайшим лесам и полям в поисках любимых съедобных корешков.

В ходе многочисленных экспериментов он открыл одно очень интересное растение, его высушенные и растертые плоды, добавленные в должном количестве в курительную смесь, придавали ей вовсе не новый аромат, так как собственного ощутимого запаха, увы, не имели, а давали совсем другой эффект – это были галлюциногены. По словам Олафа и примкнувшего к нему подельника Бао, воздействие от обновленных сигарет было потрясающим, «улетным», как охарактеризовали его оба. Оказалось, что хитрый китаец как-то поймал потомка викингов в таком «приподнятом» настроении и сразу сообразил, в чем тут дело, поинтересовавшись, где химик здесь достал мухоморы. Разумеется, Олаф не стал таиться от друга, и потом они вместе «ловили кайф», дымя самодельными сигаретами.