Сны об Уэссексе. Фуга для темнеющего острова

Она проверила, плотно ли закрыт чемодан, оглядела комнату: не забыла ли чего. Джулия вышла вместе с ней и проводила до лестницы. Внизу, в холле, стоял Дон Мандр.

Джулия схватила Мэри за руку и оттащила от перил, пока тот их не заметил. Она вдруг осознала, что после отъезда Мэри они с Доном останутся единственными активными участниками. От одной этой мысли вдруг стало жутко. Мандру доверять нельзя: он готов принять новичка с распростертыми объятиями.

– Мэри, мы не можем как-нибудь остановить Пола? – тихо спросила Джулия.

– Вряд ли, милая… Я слышала, он уже сегодня подключается к проектору.

– Значит, ничего не поделать…

– Здесь мы бессильны. Будем бороться с ним в Уэссексе.

Джулия спустилась в холл и дождалась вместе с Мэри такси из Дорчестера. Проводив ее, прошла к себе в комнату, сложила одежду, немного прибралась. Очень хотелось пить, поэтому она глотнула воды из стаканчика для зубных щеток. Затем снова спустилась поговорить с Доном Мандром. Да, все верно, этим вечером она возвращалась в Уэссекс. Никаких особых поручений ей не дали: только держать связь с Дэвидом Хакманом. Джон Элиот уже ждал ее в Мэйден-Касле.

Позднее, с помощью мнемоники очищая сознание, Джулия невольно подумала о Дэвиде – о том, как его незримое присутствие придало ей вчера сил и помогло справиться с Полом.

Прежде она могла сбежать в Уэссекс; теперь ее единственной защитой оставался Дэвид – о котором Пол, к счастью, ничего не знал.

Глава двадцатая

В кабинете было невыносимо жарко, поэтому Дэвид Хакман снял пиджак и развязал галстук. Из-за страшной духоты пришлось распахнуть окно, но прохладнее не стало, зато теперь под самым ухом шаркали ногами туристы, доводя Хакмана до белого каления. Он читал протоколы комитета по культуре и искусству – подразделения комиссии, которое выдавало субсидии местным театрам, художественным галереям, библиотекам и музыкальным студиям. На деле же чистому искусству денег почти не доставалось; львиная их доля уходила на административные расходы. Картина получалась удручающей, и записная книжка, где Хакман приготовился делать заметки, пока пустовала.

Он взял телефон и набрал внутренний номер.

– Мистер Мандр?

– Слушаю.

– Это Дэвид Хакман. Не знаете, мою заявку еще не одобрили?

– Мистер Боровитин сегодня был очень занят. Давайте отложим до завтра.

– Я жду третий день. Без доступа к архивам я не могу приступить к работе…

– Позвоните мне завтра.

Хакман еще в Вестминстере привык к бюрократическим проволочкам, научился, когда нужно, брать паузу, но он никак не думал, что та же ерунда ждет его и здесь. Видимо, государственные служащие одинаковы во всем мире, хотя этот скупой чиновничий дух так не сочетался с идиллической атмосферой Дорчестера…

Он захлопнул папку с протоколами и откинулся на спинку кресла, раздраженно глядя на стену перед собой. К работе, за которую ему платят, приступить толком не удается. Джулия постоянно занята. Даже прилив – и тот теперь начинается слишком поздно, когда Хакману надо сидеть в кабинете. Азарт от недавней поездки до сих пор не выветрился, однако ближайшего выходного, чтобы покататься вволю, придется ждать аж до конца следующей недели.

В такие моменты, когда все, казалось, идет наперекосяк, Хакман особенно остро ощущал ту внутреннюю тягу, о которой он говорил Джулии еще в первый день на пляже возле Мэйден-Касла. То невыносимое желание быть в Уэссексе, жить в Дорчестере. Вот только манил его, как оказывается, отнюдь не курортный город, потому что Хакман теперь здесь – а зов не стихает.

Его по-прежнему тянуло – теперь уже в Мэйден-Касл. Хакман был едва ли не одержим крепостью. Шел по улице и ежеминутно оглядывался на юго-запад; ужасно нервничал, если не знал, в какой та стороне. Он постоянно обращал свой взор к низкому круглому холму у самой бухты: совсем как туристы из США, пять раз в день падающие ниц головой в сторону Мекки.

С каждым днем Хакман все больше убеждался, что не сможет начать работу, пока не познакомится с историей крепости и жизнью ее обитателей поближе.

Поддавшись внезапному порыву, он вдруг выскочил из кабинета, решив сходить прямиком в Мэйден-Касл, словно этим мог развеять свою навязчивую идею. Однако на полпути к выходу передумал. В крепости он уже был, и легче ему не стало.

Внизу, как всегда, стояла длинная вереница туристов из США, терпеливо ждущих очереди подать заявку на английскую визу.

Выйдя из здания и очутившись на набережной, Хакман сразу, словно компасная стрелка, повернулся на юго-запад. По ту сторону бухты возвышалась крепость. Сегодня ее было видно особенно хорошо: день выдался солнечным и влажным, хотя в небе за Мэйден-Каслом сгущались темные тучи. Вершину холма, казалось, окутывает странным золотым свечением. Хакман почти вживую чувствовал исходящий от земляных стен жар; крепость завораживала его, гипнотизировала, опутывала неведомой мистической силой чистой стихии.