Сны об Уэссексе. Фуга для темнеющего острова

– Боюсь. С самого первого дня в Дорчестере меня тянуло к Мэйден-Каслу, он буквально сводил с ума. Я не понимал, в чем дело, пытался разобраться и нашел эту вырезку. Все стало еще хуже. Даже если она не фальшивка… А я уверен, что заметка настоящая… Я не могу. Теперь я знаю правду, но не готов ее принять.

– Значит, хочешь бежать?

– Да, если ты будешь со мной.

– Дэвид, почему?!

– Потому что не вижу иного выхода.

Вырезку Джулия все еще держала в руках, и та трепетала на ветру. Со ступенек над ними упали две капли, растекаясь по бумаге, словно масло по тряпке.

– Как думаешь, может, показать ее остальным? – спросила Джулия.

Он покачал головой, забрал у нее вырезку, скомкал и бросил на землю.

– Вот так. Другого пути я не вижу.

Джулия опустила глаза, глядя на бумажный комок, разбухающий от воды. Наклонилась, подняла и спрятала в карман плаща. Дэвид ничего не сказал. Она отошла от него, выходя из-под ступенек под моросящий дождь.

Уходя час назад из крепости, Джулия думала, что все теперь изменится к лучшему. Ей хотелось быть рядом с Дэвидом; Пол, конечно, не стерпел бы измены, однако вместе с Дэвидом Джулию ничего не страшило.

Все складывалось ясно и просто… и вдруг Дэвид со своим клочком бумаги вздумал бежать, а Джулии настолько претила эта мысль, что было тошно.

К тому же побегом ничего не решить.

Она оглянулась – Дэвид стоял под бетонными ступенями, сгорбив плечи и сунув руки в карманы. Просто смотрел на нее и молчал. Она отвела взгляд.

Достала вырезку и бережно расправила. На бумаге слезой темнело грязное пятно.

Ссутулившись, чтобы не намочить и без того размякшую вырезку, Джулия еще раз прочитала статью. Потом второй раз и третий. Свою фотографию под текстом она старалась не замечать.

Никаких воспоминаний. И все же эти имена… особенно одно…

Томас Бенедикт. Имя из забытого прошлого, давнего, погребенного. От него веяло жарким летом, смехом и дружелюбием. Воспоминание откуда-то из подсознания, куда разум дотянуться не в силах.

Джулия отбросила рациональные мысли, которые твердили, что никакого Тома Бенедикта она знать не знает, и потянулась в самую глубину сознания. Вскоре отголоски воспоминаний выплыли на поверхность.

То была спокойная размеренная жизнь – другое лето. Ясная погода, синее небо, толпы туристов, любовная горячка с Дэвидом. Первое случайное свидание в Мэйден-Касле, когда Дэвид катался на скиммере, а она голышом грелась на солнце. Торговая палатка на набережной, и пышущий жаром тротуар, и дорогие яхты у причала, и иностранцы в ярких одеждах, жадно торгующиеся за всякие безделушки.

Томаса, Тома, в этих воспоминаниях не было, однако незримо он в них присутствовал.

А затем, словно по воле проснувшегося вдруг сознания, Джулия снова посмотрела на вырезку и увидела дату.

В тысяча девятьсот восемьдесят пятом году человек по имени Нэйтан Уильямс заявил: «Разум, как представляется, попадет в проецируемый мир».

Разве не в этом заключается суть их эксперимента в Мэйден-Касле?

Они хотели изучить будущее, создать лучший мир. Смоделировать его, за основу взяв Британию конца двадцатого века.

Рассчитывали заглянуть на сто пятьдесят лет вперед, в будущее, где Британия вновь станет конституционной монархией, единым государством, где на производстве процветает конкуренция, а советская Россия и США делят власть, где существуют непреодолимые, казалось бы, проблемы, подстегивающие развитие науки и техники.

Выходит, их будущее очень похоже на прошлое?..

Или это и было прошлое само по себе – настоящее прошлое, которое они положили в основу своего сценария?

Дэвид сказал: «целый мир, точь-в-точь как настоящий».

Жизнь здесь была реальной – но ведь проект стопятидесятилетней давности именно это и подразумевал!

Дэвид считал, что она, как он сам, – не более чем порождение фантазии. И все другие участники тоже, на самом деле они из двадцатого века.

А если так…

Теперь Джулия поняла замысел Пола: он вовсе не собирался отправлять их в будущее. Он хотел их вернуть. Проектор возвратит участников проекта в прошлое, в тот самый год, когда началась программа!

Джулия повернулась к Дэвиду. Что бы он ни решил, она идет в Мэйден-Касл.

– Дэвид, мы…

– Я знаю, что ты задумала, – перебил он. – Наверное, так правильно. Не хочу здесь оставаться, все равно идти некуда.

Он убрал вырезку в карман. Джулия сказала:

– Что теперь будет?

– Хотел бы я знать.

Глава двадцать пятая

Когда они взобрались на второй крепостной вал и Джулия указала на вход в подземные тоннели, Дэвид Хакман огляделся, ожидая увидеть хоть какие-то постройки, например дома, где жили бы участники эксперимента, но повсюду была одна лишь трава, давно вымахавшая выше пояса. Ни зданий, ни людей, ни машин. Только облака на западе, серые и низкие.

Тогда он повернулся к западу, к бухте с ее буровыми установками и вышками. Вода выглядела черной и холодной, донельзя запачканной человеком.