Сны об Уэссексе. Фуга для темнеющего острова

– Когда-то я хотел там поплавать, – сказал вдруг Хакман, и Джулия удивленно вскинула бровь. – Было такое развлечение, когда-то в прошлом. Люди катались на досках с двигателем, надо было удержаться на верхушке прилива. Когда я планировал переезд, думал, может, и мне прокатиться…

– Никогда о таком не слышала. И прилив – это же просто волна… Как на нем можно кататься?

– Не знаю, но хотелось бы попробовать.

– Ладно, пойдем внутрь.

Он последовал за Джулией, стараясь избавиться от смутного воспоминания: дрожащая под ногами доска, гул двигателя… До чего странно: чувство надежно жило в глубине памяти, хотя ничего подобного в реальности ему испытывать не приходилось.

Влажная трава хлестнула по ногам, и Хакман поежился. Он бродил под дождем уже больше часа и давно насквозь вымок.

Никакой двери не было и в помине – просто разинутая пасть проема, куда задувал ветер. На полу среди груд щебня чернели грязные лужи. Джулия принялась спускаться по ступенькам.

По дороге в крепость она пыталась объяснить, почему вообще решила сюда прийти. Она говорила о том, что из крепости можно вернуться в двадцатый век… однако зачем им двоим прошлое? У них ведь есть Уэссекс.

У Хакмана, впрочем, имелись и свои причины пойти вслед за ней: он понял, что бежать бесполезно. Мэйден-Касл сильнее.

И вот он тут, в том самом месте, которое так давно его манило. Здесь – источник неслышного ухом зова. Хакман испытывал смешанные чувства, как при виде давно желанной женщины, которая наконец-то перед ним обнажается: с одной стороны, исполнялось заветное желание, а с другой, было и некое разочарование, что тайне пришел конец.

Тоннель внизу лестницы оказался холодным и темным. По обе стороны шли двери – закрытые и даже запертые. На полу валялся мусор: какие-то клочки бумаги, бутылки, осколки зеркал, рваные ботинки. Отчетливо пахло землей и сыростью.

– И это тут ты провела последние шесть дней? – ужаснулся Хакман.

– В конференц-зале уютнее, – ответила Джулия.

– Да здесь же сырость неимоверная!

– Мы не в санатории, чтобы о здоровье думать. – Они дошли до двери в самом конце коридора, и Джулия вдруг нерешительно застыла. – Дэвид… Ты сейчас увидишь остальных. Покажешь им вырезку?

– А ты как считаешь? Надо?

– Не знаю. Я уверена, что это путь обратно в двадцатый век, и если я права, то все случится само собой. Как думаешь, что нас там ждет?..

– Понятия не имею.

Он шагнул было вперед, но Джулия опять его остановила.

– Ты сейчас и Пола увидишь… Не станешь устраивать сцен?

– А есть основания?

– Нет. – Она поцеловала Дэвида в щеку. – Ты слышал, что я сказала, и я знаю, чего хочу. – Держа его за руку, она распахнула дверь. – Вот и конференц-зал!..

В помещении работали обогреватели, отчего было тепло и даже душно. На столах громоздились книги и бумаги, на полу рядом со стульями стояли грязные чашки с блюдцами. На крючке у двери висела забытая кем-то куртка.

– Ты, кажется, говорила, нас ждут? – насмешливо уточнил Хакман.

Джулия удивленно озиралась, будто ожидая, что сейчас все вылезут из-под стульев.

– Я ушла час назад. Все были здесь.

– Может, перешли в другую комнату?

– Они закрыты, мы ими не пользуемся. Если только в зал с проектором…

Хакман прошел вслед за ней по тесному коридору до двери, откуда лился нестерпимо яркий свет. От ламп внутри буквально парило жаром. В дальнем конце помещения, прямо под лампами, стоял человек.

Когда они зашли, тот молча повернул голову, уставившись на гостей.

Слева вдоль стены шел ряд широких ящиков, выкрашенных в серый. В самом центре зала, где сходились лучи от светильников, валялась большая груда одежды. Хакману отчего-то в голову пришла нелепая мысль: здесь затеяли оргию, но нагрянула вдруг полиция, и всех забрали в участок.

– Пол, это ты? – спросила Джулия, щурясь от яркого света.

Человек напротив с полминуты, не меньше, не двигался и не издавал ни звука (Хакман успел шагнуть вперед, а Джулия – схватить его за руку), потом наконец медленно заговорил:

– Все ушли. Эксперимент уже начался.

– Так рано? – поразилась Джулия. – Мы ведь хотели подождать…

– Я собрал всех, кого надо. Тянуть больше не видел смысла.

– Пол, я привела Дэвида Хакмана. Помнишь, Дон Мандр его предложил?

– Дэвид Хакман, да?

– Дэвид, это Пол Мэйсон, руководитель нашего проекта.

– Рад встрече.

Хакман протянул руку, однако Мэйсон даже не взглянул на него, он смотрел только на Джулию.

– Значит, тот самый Дэвид Хакман, без которого нам не обойтись? Что ж, увы, мы уже начали, и опоздавших не берем. – Он подошел к ящикам и встал к ним спиной, опираясь обеими ладонями на металлическую стенку. – Я вас не знаю, Хакман. Откуда вы? И что вам здесь понадобилось?

Хакман, донельзя раздраженный его грубостью (граничившей с психическим отклонением), хотел съязвить в ответ, но заметил, как жалобно глядит на него Джулия, и вспомнил, что обещал ей не устраивать сцен.

– Я работаю на региональную комиссию. Приехал из бюро английской…

– Я не доверяю людям из комиссии. Так что вам здесь надо?

– Пол, остальные его одобрили…

– Остальных больше нет. Здесь только мы двое: я и ты. И я хочу знать, что среди нас забыл человек из комиссии.