Собака Баскервилей

A half moon broke through the rifts of racing clouds.	В просвете между быстро бегущими облаками проглянул месяц.
In its cold light I saw beyond the trees a broken fringe of rocks, and the long, low curve of the melancholy moor.	В его холодном сиянии за деревьями виднелась неровная гряда скал и длинная линия мрачных болот.
I closed the curtain, feeling that my last impression was in keeping with the rest.	Я задернул штору, убедившись, что последнее мое впечатление от Баскервиль-холла ничуть не противоречит первому.
And yet it was not quite the last.	Но оно оказалось не последним.
I found myself weary and yet wakeful, tossing restlessly from side to side, seeking for the sleep which would not come.	Несмотря на усталость, я все-таки не мог заснуть и, ворочаясь с боку на бок, тщетно призывал к себе сон.
Far away a chiming clock struck out the quarters of the hours, but otherwise a deathly silence lay upon the old house.	Где-то далеко часы отбивали каждые пятнадцать минут, и больше ничего не нарушало мертвой тишины, царившей в доме.
And then suddenly, in the very dead of the night, there came a sound to my ears, clear, resonant, and unmistakable.	И вдруг в глухую полночь моего слуха коснулся совершенно явственный звук, в природе которого сомневаться не приходилось.
It was the sob of a woman, the muffled, strangling gasp of one who is torn by an uncontrollable sorrow.	Это были рыдания, приглушенные, судорожные всхлипывания женщины, чье сердце разрывалось от горя.
I sat up in bed and listened intently.	Я приподнялся на кровати и стал напряженно вслушиваться.
The noise could not have been far away and was certainly in the house.	Плач раздавался где-то близко, в самом доме.
For half an hour I waited with every nerve on the alert, but there came no other sound save the chiming clock and the rustle of the ivy on the wall.	Я прождал с полчаса, насторожившись всем своим существом, но не услышал больше ничего, кроме боя часов и шороха плюща, увивающего стены.
Chapter 7 - The Stapletons of Merripit House	Глава VII. СТЭПЛТОНЫ ИЗ МЕРРИПИТ-ХАУС
The fresh beauty of the following morning did something to efface from our minds the grim and gray impression which had been left upon both of us by our first experience of Baskerville Hall.	Свежая прелесть утра стерла из нашей памяти гнетущее впечатление, которое осталось у нас обоих после первого знакомства с Баскервиль-холлом.
As Sir Henry and I sat at breakfast the sunlight flooded in through the high mullioned windows, throwing watery patches of colour from the coats of arms which covered them.	Когда мы с сэром Генри сели завтракать, яркий солнечный свет уже лился в узкие окна с цветными гербами на стеклах, разбрасывая по полу пестрые блики.
The dark panelling glowed like bronze in the golden rays, and it was hard to realize that this was indeed the chamber which had struck such a gloom into our souls upon the evening before.	Темная дубовая обшивка отливала бронзой в золотых лучах, и теперь нам трудно было представить, что всего лишь накануне вечером эта комната навевала на нас такое уныние.
"I guess it is ourselves and not the house that we have to blame!" said the baronet.	- Дом тут ни при чем, мы, вероятно, сами во всем виноваты, - сказал баронет.
"We were tired with our journey and chilled by our drive, so we took a gray view of the place.	- Устали с дороги, прозябли, вот нам и представилось все в мрачном свете.