Соблазнение принцессы‑дикарки

Теперь овощи будут расти без нее, и от этой мысли у нее сдавило горло и защипало глаза. Свернувшись калачиком на кровати, она постаралась не плакать. Успокоившись, Делани перестала думать о своей ферме и стала размышлять о том, что ей придется иметь дело с Каэтано. Она опять запаниковала, представив, что будет исполнять обязанности принцессы. Потом испугалась, воображая, как заявит ему, что ничего не станет делать, потому что приехала в его страну ради приключения, только и всего.

Ее сердце замерло, когда она впервые увидела море.

Делани смотрела на волны с белой пеной. Она знала, что это часть большого Средиземноморья, и могла показать его местоположение на карте. Но больше всего ей понравился цвет моря. Аквамариновые, голубые и темно‑синие воды словно соперничали с небом над головой.

Излишне говорить, что в Канзасе не было никакого моря. И такого синего неба тоже не было.

Самолет начал снижаться над островом, похожим на рай. Он был и слишком красивым. Она видела белые песчаные пляжи, которые казались нетронутыми, и склоны холмов с небольшими поселениями и бело‑синими домами с темно‑терракотовыми крышами. Самолет начал садиться в высокой зеленой долине. Она смотрела на поля, ни одно из которых не было похоже на поля в Канзасе. Тем не менее, заметив посевы, хотя среди них не было кукурузы, она немного приободрилась.

Она подозревала, что какое‑то время будет чувствовать себя не в своей тарелке. Она буквально перестала быть собой, и у нее не было ни малейшего представления о том, как ей жить дальше.

У Делани перехватило дыхание, и она сердито сглотнула. Лучше разглядывать поля и деревни внизу, чем анализировать свои чувства.

Она не хотела снова плакать. И приходила в ужас от самой мысли о том, что свирепый Каэтано станет свидетелем ее срыва. Но она испытывала только растерянность из‑за потерь и неуверенность.

Самолет продолжал снижение. Она сразу поняла, что Каэтано везет ее в крепость в склоне горы, которую она увидела на краю долины. Кто бы сомневался, что главнокомандующий Каэтано Арчиери живет в неприступной каменной цитадели, а весь мир лежит у его ног.

Во время полета Делани узнала о нем подробнее. Некоторые группы в Сети называли Каэтано так же, как и он себя, – главнокомандующим. Но другие считали его законным королем страны Иль‑д’Монтань.

Делани не знала, как его называть. Как только они стали высаживаться, он изменился, держался иначе и вел себя по‑другому. Он явно здесь на своем месте. И даже изысканный костюм был под стать древнему каменному строению. Словно Каэтано и замок сделаны из одного материала и дополняли друг друга.

Делани старалась не дрожать. И не грустить о том, что потеряла, уехав подальше от того места, где она жила, как ей казалось, полноценной жизнью.

На взлетно‑посадочной полосе к мужчинам, которые сопровождали Каэтано в Канзасе, присоединилось еще больше мужчин, выглядящих суровыми и угрожающими. Все они общались на языке, которого Делани не знала. Никто из сопровождающих не обращал на нее внимания. Каэтано сам повел ее к ожидающей машине, такой же блестящей и большой, как внедорожники, приехавшие в Канзас.

Она приготовилась к очередным, обманчиво мягким расспросам Каэтано, когда машина тронулась с места, но он лишь покосился на нее и уткнулся в телефон. И хотя она по‑прежнему не понимала ни слова из того, что он говорит, она слышала его властный и категоричный тон.

Делани вспомнила длинную и глубокомысленную статью, которую прочла во время полета. В ней лирически описывался истинный король Иль‑д’Монтань – настоящий наследник давно оспариваемого престола.

Оказалось, мужчину, появившегося на ее кукурузном поле, с удовольствием обсуждают во всем мире. О бедственном положении повстанцев на острове Монтань писали в газетах и говорили на международных симпозиумах. Несмотря на то что в стране примерно семьдесят лет царил мир, журналисты предполагали, что Каэтано ждет горький и кровавый конец. Делани хотелось расспросить его о мировой славе, а не о планах на возможное кровопролитие, но она прикусила язык. Она очень сомневалась, что он случайно завоевал такой международный статус. Пусть она ничего не знает о королевской жизни, оспариваемых территориях или конфликтах, уходящих корнями в Средневековье, Делани не сомневалась, что Каэтано именно тот человек, каким его описывают. Хитрый, расчетливый, умеющий сочувствовать и убеждать.

Во всех статьях так или иначе утверждалось, что Каэтано стал величайшей угрозой королевской семье Иль‑д’Монтань после гражданской войны, в которой погибло много людей в конце XVIII века.

И Делани была уверена: когда ее сердце бешено колотилось, а кровь бурлила в жилах от близости Каэтано, он представлял не меньшую угрозу для нее самой. От этой мысли ей следовало расстроиться, но она испытала странное предвкушение.

Вместо того чтобы размышлять о своих ощущениях, она уставилась в окно на сочную зелень вокруг, поля и виноградники под весенним солнцем. И на красивые деревни, расположенные здесь и там, по мере их приближения к крепости, высеченной в горе.