Соблазны несвободы. Интеллектуалы во времена испытаний

Как видим, Жанна Эрш принадлежала к эразмийцам высшей пробы. Она устояла перед соблазнами тоталитарной эпохи, противопоставив им «ответственную свободу» и сделав защиту этой свободы своей жизненной задачей. Иногда она ловила себя на мысли, что выполнять эту задачу ей было, в сущности, не слишком трудно. «Я жила в свободной стране», где угнетение было далеко не главной проблемой, говорила она. Годы войны? «Как все мы в Швейцарии, я провела их поблизости от театра военных действий и вместе с тем в безопасности». Жанна делала то немногое, что можно было сделать. Во время гражданской войны в Испании она была секретарем Союза друзей республиканской Испании; позже, в годы сталинских гонений, выступала против злоупотреблений психиатрией в СССР; во время Второй мировой войны собирала пожертвования и посылки с гуманитарной помощью для беженцев, — и все же, в отличие от Боббио и Бонхёффера, она жила в свободной стране.

Не просто жила, но и защищала эту страну в скользких ситуациях. Разве Швейцария не должна была более активно спасать попавших под удар евреев? Разве в ней не царило позорное молчание? Тем, кто ставил такие вопросы, Жанна Эрш возражала: Швейцария сама была под угрозой. Она даже полагала, что «евреи с известным пониманием относились к осторожному поведению маленькой страны, окруженной со всех сторон гитлеровскими войсками». Сделать большее «было попросту невозможно». Находясь в безопасной гавани мирного времени, не нужно задним числом осуждать тех, на ком лежала ответственность в годы войны.

В противоположность социалистам, «друзьям по партии», Жанна Эрш решительно отстаивала вооруженный нейтралитет Швейцарии. Она и письменно, и устно высказывалась против референдума, который должен был запретить Швейцарии обладание атомным оружием. Она одобряла действия властей и критиковала «отвлеченное прекраснодушие»: мол, «достаточно быть любезными, и все дела пойдут на лад». «Я считаю существование нейтральных стран необходимым», говорила она, выступая в то же время против «нейтралитета Швейцарии в выражении собственной позиции». Швейцария «действительно принадлежит к свободному миру». Поэтому антиамериканизм недопустим. Вместе с тем нейтральная страна сохраняет особое назначение: «в каждом конкретном случае быть голосом беспристрастности, объективности и права». Отсюда потребность «искать истину» и иметь «мужество свидетельствовать в ее защиту». Иначе говоря, Швейцария должна участвовать в международных делах как «честный и разумный свидетель». Эта позиция отличается от позиции неравнодушного наблюдателя!

Жанну Эрш обычно сравнивают с Раймоном Ароном, которого она ценила и уважала. Сама Жанна в свойственной ей манере подчеркивала существенное различие между ними: Арону нет нужды вступать в ту или иную партию, его слово весит больше, чем любые партийные декларации, «тогда как я сама, в одиночку, многого не добьюсь». «Не ставьте знак равенства между мной и Раймоном Ароном», — просила она, — не потому, что их мнения расходились, а потому, что считала себя гораздо менее авторитетной. Вопрос спорный. Может быть, более важным различием между ними было то, что Арон действовал на ином поприще, чем Жанна Эрш. Его нес поток событий тоталитарного века, тогда как она следила за этими событиями пусть и с огромным интересом, но, можно сказать, с безопасного расстояния.

Было бы неверно утверждать, что соблазны несвободы полностью обошли Жанну Эрш стороной. Вспомним еще раз о дилемме, перед которой в 1933 г. оказалась Neue Zürcher Zeitung. Газете нужно было принимать решение, и она сделала выбор в пользу свободы. Жанна Эрш так же неколебимо настаивала на отмежевании от фашизма и коммунизма и на принципиальном значении интеллектуальной борьбы с ними. Но все же замок, в котором принимаются подобные решения, отделен надежным рвом с водой от полей сражений, где за эти решения гибнут люди. Серьезные соблазны остаются на безопасном расстоянии от мира, в котором живут обитатели замка. Эти соблазны, можно сказать, нейтрализуются дистанцией. Не совсем верно называть нейтралитет даром судьбы; как показывает деятельность самой Жанны Эрш, в трудной ситуации его приходится защищать. С определенной точки зрения столь же неправильно видеть в нейтралитете и признак бессилия; швейцарцы обрели его в результате мужественных исторических решений. И все же в нейтралитете есть нечто от того и другого — и от дара судьбы, и от бессилия, — так что даже самое чистое эразмийство здесь предстает в несколько приглушенных тонах.

20. Англия с точки зрения иностранцев

Особое место в жизни многих эразмийцев занимает Англия, страна, не оставшаяся нейтральной во времена испытаний. Сам Эразм после первой поездки на остров писал своему ученику, юному лорду Маунтджою[251]: