Собрание сочинений (Том 3)

Первомайские флаги развевались на улицах областного центра, день был ослепительно яркий, ликующий, когда раздался крик новорожденного и голос врача сказал:

- Мальчик.

И праздничная музыка, гремевшая за окном, замерла, стихла.

В белой палате, на белой постели лежала девочка, тихая после мучений.

- Мамаша, мамаша, сыночку кушать время! - сказал бедовый женский голос.

Санитарка, пожилая женщина, положила около девочки белый пакетик и смотрела на него.

- Вы подумайте! - сказала она. - Ишь, образованный! И кто его учил?

На лице у девочки робкая мелькнула улыбка. Боязливо, и виновато, и в то же время с невольной нежностью смотрела она на сына.

...Она окрепла и уже, кормя, сидела на постели и держала ребенка ловко, как опытная мать.

Санитарка говорила ей:

- Не горюй, пристроим парня. Такого отличного парня кто хочешь возьмет. Многим желательно иметь ребенка, да не у всех получается.

- А ей вот нежелательно было, да получилось, - сказала соседка.

- Вы, мамаша, на девочку не нападайте, - сказала санитарка. - В жизни, да у неопытных всякое может быть. Я здесь много чего повидала и постигла, что и не расскажешь.

- Разве я нападаю, - сказала соседка. - Ошибка молодости, разве я не понимаю.

- Сама ты ошибка, - прошептала девочка, рассматривая крохотное личико, прижатое к ее груди. Но громко ничего не сказала, не хотела ссориться.

Крохотный носик сопел, лобик морщился. С силой, странной в таком малюсеньком существе, втягивал ребенок молоко и громко глотал. Он должен был жить, должен был расти и вырасти большим, и, чтобы это осуществилось, он насыщался яростно, весь поглощенный своим занятием.

И девочка, его мать, смотрела на него, приоткрыв в изумлении бледные губки.

В комнатке за кухней сидел милиционер и рассказывал:

- Запросили мы, значит, сельсовет по месту прежнего ее жительства. Они, конечно, поставили в известность тетку. От тетки поступили сведения, что племянница к ней не приезжала. И что никакого, значит, дома тетка не строила и не строит, поскольку жила и живет в старой своей хате, хотя действительно крыша нуждается в ремонте, но колхоз обещает починить, и так далее тому подобные подробности о своем быте. Но, конечно, тетка впала в панику - опасается, что с племянницей мог произойти несчастный случай, и вообще жива ли.

Официантки и судомойки слушали волнуясь. Слушал и повар в белом колпаке.

- Необходимо разыскать во что бы то ни стало! - сказала диетсестра.

- Разыщем, - сказал милиционер. - Это непорядок, чтобы наш советский человек пропадал, и вообще без адреса.

Девочка брала с тумбочки свое копеечное зеркальце, смотрелась и дивилась на себя.

Прежде было ее лицо - ну, пустое, ничего не выражало серьезного. Вот так:

"Не принято с отдыхающими".

"А в кино?" - спросил голос мальчика.

"С отдыхающими тоже не принято", - сказало ее прежнее лицо...

А сейчас были в ее лице тишина, и раздумье, и достоинство, и озаренность, - она бы не могла назвать все это, но видела, что оно есть.

- Глупый ты мальчишка, - сказала она. - Ничего ты не понимаешь, хоть и окончил десятилетку. Спрятался, не пишешь... А еще мужчиной считаешь себя. Мальчишка, трусишка...

- А о чем вы с ним разговаривали? - спросила соседка.

- С кем? - спросила девочка.

- С отцом его, сына вашего, - пояснила соседка, - когда у вас любовь была.

- Да так, о всяком разном, - ответила девочка.

- Ну, а например?

- Ну, например, про кино разговаривали, - сказала девочка. - Кто какие видел фильмы.

И отвернулась к стене и сделала вид, будто дремлет.

На аэродроме с ревом взлетел самолет.

Трудно было узнать мальчика в форме здесь, среди других солдат.

Перед мальчиком стоял офицер, уже немолодой, он разговаривал спокойно, но неумолимо:

- От укладки парашюта зависит ваша жизнь. А это что? Вы уже не мальчишка, товарищ солдат, здесь нет папы и мамы, которые вам помогут, которые переделают то, что вы понаделали. - Он отошел, сказал сопровождавшему его младшему офицеру: - Привыкают делать кое-как, спустя рукава. Ответственности нет.

- Перекурить! - скомандовали солдатам.

- При чем тут мама и папа? - обиженно спросил мальчик у товарища. - Я все сам могу сделать, не маленький уже!

- Что ж ты не сделал? - спросил товарищ.

- Ну, поспешил немного, не подумал, это же учебное все. Надо будет сделаем. При чем тут мамы и папы?

И губы у него дрожали по-детски от обиды.

В том городе, областном центре, где лежала в родильном доме девочка, жил на окраине отставной полковник с женой.

Находились они в саду среди отцветших яблонь, когда у забора остановилась санитарка из родильного дома, та, что была при девочке.

- Здравствуйте! - сказала санитарка. - Я к вам по известному вам делу.

Отставной полковник с женой пригласили ее в дом:

- Заходите, пожалуйста.

- Имеется мальчик, - сказала санитарка. - Просто первый сорт что за мальчик. Мать желала бы его отдать хорошим людям, а поскольку вы желание такое изъявляли, то вот.

Полковник заволновался так, что даже встал и заходил по комнате, а его жена сказала: