Собрание творений. Толкование на Четвероевангелие

Господь начал с того, что казалось более легким, хотя в области чуда малое и великое имеют одинаковое значение. Слепые видят и хромые ходят, прокаженные очищаются и глухие слышат; наконец, как бы в запечатление всего, сказал следующее: Мертвые воскресают (Мф. 11, 5), потому что последнее было главным делом благости Единородного, посредством которого разрушается и изгоняется зло, введенное в мир Адамом. При этом узнай то, что следует: Блажен будет, кто не соблазнится о Мне (ср.: Мф. 11, 6), каковыми словами дал ученикам Иоанна верное предостережение, чтобы не соблазнялись о Нем. Если же некоторые возражают, что Господь ради Иоанна сказал: Блажен, кто не соблазнится о Мне (Мф. 11, 6), то отвечаем, что так как предшествующее было сказано ради Иоанна, соответственно и эта похвала высказана также ради Иоанна. Ибо Господь сказал это для того, чтобы предостеречь учеников Иоанна, а не потому, что усомнился в Иоанне, и что действительно послал ему эту весть не потому, что Иоанн ослабел в своей вере, о чем свидетельствует то, что следует ниже. Ведь в дальнейшей речи Господь нигде не отвечает на вопросы, какие послал к Нему Иоанн, но после того, как ученики Иоанна ушли, начал говорить народу об Иоанне (Мф. 11, 7). В присутствии учеников Иоанна не хотел возвещать его славы, чтобы они не подумали, что, восхваляя перед ними учителя, Он превозносит Сам Себя.

Что смотреть ходили вы в пустыню? Трость ли, ветром колеблемую? То есть разве Иоанн боялся гонителей и склонялся перед всяким дуновением ветра, так что некогда сказал: Вот Агнец Божий (Ин. 1, 29), а потом отправил к Нему посланца с вопросом:

Ты ли Тот, Который должен придти, или нам ожидать другого? Человека ли, украшенного мягкими одеждами? (ср.: Мф. 11, 8), то есть знатного ли? Этим вторым местом изъясняется предыдущее место. Ведь что Иоанн одет был не в мягкие одежды, об этом Писание свидетельствует в другом месте, где сказано: Одет был одеждою из верблюжьего волоса (ср.: Мк. 1, 6; Мф. 3, 4). Подобным образом и слово трость должно принимать не в собственном смысле. Веровал он и не сомневался. Как Иоанн не был тростью непрочной, так и одет он был не в мягкие одежды. Таковые находятся в чертогах царских (ср.: Мф. 11, 8), а не в пустыне. Пророк он, и больше пророка (ср.: Мф. 11, 9), поскольку пророки предвозвещали явление Царя, Иоанн же один только удостоился сказать: «Вот Тот, о Ком возвещали пророки». Итак, если он больше пророка, то он не трость, ветром колеблемая.

Но Иоанн, когда увидел, что течение его жизни достигло конца, передал свое стадо Князю пастырей, подобно тому как и Господь, чтобы показать пастырское попечение, какое имел о Своем стаде, передал его во время смерти Своей старейшему из пастырей – Петру, чьи уста исповедали Его (см.: Мф. 16, 16), чьи слезы послужили ручательством (см.: Мф. 26, 75). Прежде чем Господь получил это ручательство, не дал ему даже немногих овец, но тройное исповедание, какое дал Петр (см.: Ин. 21, 15-17), принял как верный залог за три части стада, которые передал ему. Когда Учитель говорил ему: Любишь ли Меня? (ср.: Ин. 21, 15-17) – то хотел получить от него исповедание нелицемерной любви, чтобы, отдав свою любовь в качестве залога, он получил и пас овец Его. Когда увидел, что своими устами он дал свидетельство о Нем и своими слезами, как печатью, подтвердил его, то дал ему и награду, какая предназначена для пастырей – мученическую смерть (см.: Ин. 21, 18), которая есть венец победы Его учеников и пастырей. Прежде чем Господь получил от Симона свидетельство любви, не мог дать ему жребий Своей смерти, как и Сам не положил бы души Своей за овец Своих, если бы не любил их.