Собрание творений. Толкование на Четвероевангелие

Потому и на время смерти Лазаря Господь не пришел в это селение, чтобы не сказали, что они сговорились между собой. И если оставим, то все уверуют в Него, и потом придут Римляне и возьмут народ наш, закон и место это (ср.: Ин. 11, 48). Сказали это потому, что подчинены были власти римлян. Но Господь пришел и воцарился знамениями Своими, и весь мир последовал за Ним. Быть может, – говорят, – услышат язычники, что им родился царь, ибо называли Его Сыном Давида, и не только называли Его так, но и хотели взять Его и поставить царем (см.: Ин. 6, 15). Потому говорили: «Берегитесь, чтобы не пришли римляне и не разорили города нашего и народа нашего».

Симон прокаженный (Мф. 26, 6) верил, и Господь оказал ему благодеяние, а через веру и благодеяние проказа исчезла. Ведь каким образом проказа могла бы остаться в теле Симона, который видел Очистителя от проказы возлежащим в доме своем? В то время как человеческая природа Христа возлежала в доме Симона, Божественная природа обитала в сердце его, подобно тому как это было и у Симона соименника (см.: Лк. 2, 26). И каким образом омертвевшая проказа могла остаться в присутствии умершего Лазаря, который ожил и воскрес? Если бы, — говорили, – Ты был здесь, не умер бы брат наш (ср.: Ин. 11, 21). Итак, каким образом Симон мог болеть проказой, когда Очиститель от проказы возлежал в доме его, и каким образом за одним и тем же столом могли быть вместе и сила, изгоняющая проказу, и убегающая от нее проказа? Вероятно, произошло здесь то же, что читается о Закхее, начальнике мытарей, которому Господь сказал: Ныне пришло спасение дому сему (Лк. 19, 9). В награду за гостеприимство свое получил очищение.

Первосвященники же положили убить и Лазаря (Ин. 12, 10). Но закон повелевал: кто убивает, да умрет. Если же убьете его, то разве Христос не может снова оживить его? Не следовало ли вам бояться скорее того, чтобы вас самих не убило слово Его, воззвавшее Лазаря к жизни? Ведь и Каин думал: «Человека убью, а Бога обману». Человек был убит, поскольку он смертен, Бог же не был обманут, потому что Он Всеведущ.

Можно было продать это миро за триста динариев и отдать бедным (ср.: Ин. 12, 5). Это сказал Иуда, которому Господь, усмотрев в нем жажду денег, поручил раздачу денег, как распорядителю и носителю кошелька, чтобы насытился и не делался предателем ради денег. Потому что полезнее было ему красть серебро, чем предавать Творца серебра. Ведь кому иному, кроме Иуды, которого надлежало исправить, нужен был кошелек там, где налицо было чудо пяти опресночных хлебов, или вина из воды, или врачевства, данного глазам сына Тимеева (см.: Мк. 10, 46-52), или то чудо, которое произошло при взимании дидрахмы?

Не радуйтесь, что бесы повинуются вам, поскольку и Иуда Искариот изгнал бесов, но радуйтесь тому, что имена ваши написаны на небесах (ср.: Лк. 10, 20). Иуда же написан на земле вместе с распинателями Господа.

Иуда изгнал демонов, чтобы сам враг Господа разъяснил товарищам своим, распинателям, действительно ли через веельзевула Господь изгонял бесов, и чтобы предатель постыдился, если бесы убоялись того, кто был вор, и выходили вон, тогда как вор серебра не убоялся Господа серебра. Быть может, однако, он понял это и потому надел на себя веревку и повесился. А чтобы не сказали, что Господь Сам избрал предателя учеником Своим, не зная об этом, для этого сказал: Один из вас диавол (Ин. 6, 70), скрывая имя Иуды для того, чтобы не обесславить его на тот случай, если он захочет принести покаяние. Когда умывал им ноги, то не начал с Симона, первого из учеников. Ибо если первый из ангелов, когда возвышен был к славе первенства, оставил честь славы своей, то каким образом первый из учеников мог бы устоять в степени чести своей? Не научился ли бы он скорее подражать первому из ангелов?

Когда умывал ноги их, то честь высшей природы Господа облеклась честью смирения Его человеческого естества.

Глава 18