Удел Мой сделался для Меня как лев в лесу
(Иер. 12, 8). Как лев, встретив в лесу пасущееся там стадо, рассеивает его или как рыкает на путников и рыканием своим заставляет их бежать, так возлюбленная души Моей возвысила на Меня голос свой, ибо убила и рассеяла праведников и пророков Моих, и хулила закон Мой и провидение Мое. За то Я возненавидел ее и отверг возлюбленную от лица Моего, предал ее в руки вавилонянам на переселение.Удел Мой стал у Меня, как разноцветная птица, на которую со всех сторон напали другие хищные птицы
(Иер. 12, 9). Разноцветной птицей называет Бог синагогу иудейскую, потому что иудеи, по обычаю язычников, носили на плечах начертанные изображения идолов. Бог называл некогда синагогу голубицей, а теперь, потому что уклонилась от Него, именует разноцветной птицей, так как стала приносить жертвы всяким идолам. Напали другие хищные птицы – это царь вавилонский, который окружил Иерусалим своими войсками, утеснил, покорил и предал его в добычу союзным народам.Множество пастухов испортили Мой виноградник
(Иер. 12, 10). Сначала цари ассирийские, которые поразили и истребили мечом сыновей Израилевых и часть из них отвели в плен, а потом халдеи, которые напали на оставшиеся колена и довершили истребление, начатое ассириянами, и всю землю, и царство, и жителей довели до окончательного разорения. О причине же этого окончательного истребления пророк говорит во многих местах, показывая, что иудеи не внимали словам пророков, видевших и предрекавших им падение их, и не помышляли в уме своем о праве Бога, Который слово Свое приводит в дело.Они сеяли пшеницу, а пожали терны; измучились
(Иер. 12, 13). Поскольку пророк вступал в состязание с правдой Божией и спрашивал: «Почему нечестивые благоденствуют?», Господь повторяет ему то, что повелел написать Давиду в Книге Псалмов, когда и он говорил подобное, удивляясь Божиим распоряжениям, то есть что о суде над грешниками должно нам делать вывод по их кончине, потому что нет истины и твердости в путях нечестивых. Но тайна эта скрыта, и никто из них не познает ее прежде конца жизни своей. Тогда увидят, что то, что во время посева представлялось им чистой пшеницей, при жатве оказалось тернием, ибо земля отвергла их и вместо плодов дала терния. А жертвы, которые воздавали они идолам, никакой не приносили им пользы, а только сделали их виновными. Не получили никакой пользы, то есть во время утеснений увидят бремя суеты, узнают, что сокровища их, которые почитали они прочными и неотъемлемыми, – одна тень и суета. Тогда во время гибели своей узнают, что сокровища эти не поддержат их в падении. Постыдитесь же таких прибытков ваших, потому что собраны вами плоды вашего нечестия. Так, правду Своего мироправления Бог доказывает злым концом ненавидящих Его, тем, что они, облекавшиеся гордыней в течение своей жизни, при конце своем, в час смерти, совлекутся этой гордыни и по концу своему узнают суетность своих надежд, потому что воля поврежденной природы ведет к худому.Но после того, как Я исторгну их, снова возвращу и помилую их
(Иер. 12, 15). Здесь Бог доброй вестью о возвращении в прежнее достоинство приводит к покаянию тех грешников, которых ранее отклонял от идолослужения и срамных дел страхом плена и рабства вавилонского, определенных нечестивым почитателям идолов.
Глава 13
Так сказал мне Господь: пойди, купи себе льняной пояс и положи его на чресла твои, но в воду не клади его
(Иер. 13, 1). Пророку повелевается в этих двух образах представить народу грехи его и будущее пленение. Сначала Бог повелевает пророку, чтобы купил себе льняной пояс и чтобы ткач дал ему пояс, еще не мытый и не омоченный в воде. Потом Господь говорит, чтобы пророк опоясался им и после этого снял его и шел к реке Евфрату, закопал и спрятал его там, пока не сгниет. В этом образе Бог показывает народу Своему то поругание, какое терпели они в Египте, и ту славу, то велелепие, в какое облеклись они после исхода из рабства египетского, когда были избраны Богом в собственный Его народ и в достояние; и это велелепие навсегда осталось бы при них, если бы они не повредили сами себе нечестивыми делами и по своей лукавой воле не уподобились бы изветшавшему и сгнившему поясу.