Собрать по кусочкам. Книга для тех, кто запутался, устал, перегорел

Еще в те времена, когда работа и образование тянули меня в противоположных направлениях, я провела много бессонных ночей, потому что погрязла в противоречивом сознании собственной правоты. У меня буквально кровь вскипала в жилах от внутренних противоречий. Мне не нравились гарвардские идеалы, согласно которым жизнь моего сына ничего не стоила, поскольку он никогда не станет интеллектуалом. Но я не могла согласиться и с мормонскими лидерами, которые стыдили, увольняли, исключали из разговоров и обрекали на изоляцию моих коллег только за то, что те знали какие-то неправильные факты.

Поскольку это были две культуры, которые меня сформировали, внутренний конфликт выворачивал мне мозг наизнанку. С одной стороны, я сражалась с интеллектуализмом, с другой стороны, боролась с религией, которая клеймила интеллектуалов как «врагов истины последних дней».

Я тонула в этой кровавой реке и хваталась за все сколько-нибудь прочное, чтобы выбраться на берег. Истина, думала я. Надо узнать истину. Поэтому я провела свою первую «чистку цельности». В канун Нового года я приняла решение: за весь следующий календарный год я ни разу не совру ни по какому поводу. Это оказалось быстрым способом вылезти из противоречий в поисках собственной правоты и прояснить сознание. Если захотите тоже попробовать, можете не сомневаться, что это убережет вас от бесчисленного множества ошибок. Но будьте готовы и к тому, что это перевернет всю вашу жизнь вплоть до самых мелочей.

Глава восьмая

Как перестать предавать себя

В Дантовом аду, пробравшись наконец через жуткое царство тех, кто «осквернил себя насильем», поэт и его учитель Вергилий опускаются в глубины преисподней. Здесь заключены ужаснейшие из грешников, те, чьи преступления страшнее самых кошмарных зверств вроде военных преступлений и убийств. На подходе к восьмому и девятому кругу Данте готовится встретить самых грешных грешников: лжецов.

Что, простите? Лжецов? А разве им не полагается быть в каком-нибудь относительно мягком круге ада для белых воротничков где-то ближе к верху преисподней? В конце концов, все лгут. В самом деле, мы же делаем это из вежливости! Исследования показывают, что большинство из нас успевает много раз солгать на протяжении типичного десятиминутного светского разговора – мы так и сыплем небылицами вроде «Спасибо, у меня все отлично!», «Как раз собирался тебе звонить!» и «Классные туфли!». Неужели это и вправду страшнее, чем, скажем, планировать теракт?!

Ну что ж. Напомню, что из всех диких животных чаще всего людей убивают комары. Ложь, словно вездесущее кровососущее насекомое, коварна отчасти потому, что так мала, так неприметна, так привычна. И именно ложь открывает дорогу для всех других разновидностей зла.

«Отвага – важнейшая из всех добродетелей, ведь без отваги невозможно последовательно практиковать никакие другие добродетели», – писала Майя Энджелоу. Ложь – злой близнец отваги, важнейший из всех пороков, поскольку без нее невозможно последовательно практиковать никакие другие пороки (если ты никогда не лжешь, сколько ни планируй теракты, все выплывет наружу). Напротив, если не можешь перестать лгать, хотя бы себе, тебе никогда не выбраться из ада.

Мы видели, что все наши невольные ошибки, вся наша уверенность в собственной правоте вызваны ложными убеждениями – либо «ложью», в которую мы искренне верим, либо, скорее, установками, о которых мы даже не подозреваем. Мы уже прошли через ваш ад и отметили все эти ошибки и установки, а затем подвергли их сомнению и задали соответствующие вопросы. Вы были вынуждены говорить правду, и это сделало вас своего рода археологом, который раскапывает глубины собственной психики. Когда вы освобождаетесь от оков лжи, которая не давала вам выбраться из болота невольных ошибок и сознания собственной правоты, вы обнажаете так называемую «основополагающую ложь», ту ложь, которая движет всеми остальными и поддерживает их.

Иногда мы лжем совершенно осознанно и преднамеренно – как правило, чтобы скрыть те или иные неэтичные поступки. Такую ложь Данте называет «обман» и помещает тех, кто ей предается, в восьмой круг ада. Там льстецы покрыты испражнениями (за то, что всю жизнь прикрывали лестью грязные мысли), продажные политики вязнут в смоле, липкой, словно их пальцы, а священники, торговавшие святынями, погружены вниз головой в купели, а ноги их поджаривают на огне.

Вообще в Дантовом аду много адского пламени. Более того, для наших современников нормально говорить «жарко, как в аду», но в последнем круге ада в «Божественной комедии» все наоборот. Там царит холод – жуткий холод. Дно преисподней – замерзшее озеро. А в этот лед впаяны предатели.