Собственные записки. 1829–1834

6-го увидели бриг «Парис»[109], который входил в гавань. Ему сделали знак, дабы командир приехал. Капитан-лейтенант Бутенев прибыл ко мне и являлся. Я сказал ему, чтобы он, не входя в порт, дождался меня у выхода; ибо я начинал верповаться завозным якорем[110], чтобы отплыть в Константинополь, так как уже все дела мои с Магмет-Алием кончились; но он сказал, что у него воды мало, и потому он имел надобность послать на берег. Я принужден был согласиться на то, чтобы ему выйти в порт, а сам продолжал тянуться; ибо я не хотел воспользоваться французским пароходом, здесь находившимся, который мне предлагал консул Мимонт. Розетти находился у меня и просил меня ходатайствовать о назначении его консулом в Египте, не из каких-либо видов корыстолюбия, отказываясь даже от жалованья. Находя в нем человека хороших правил и способного, я не отказал ему моего ходатайства. Он предан паше и не скрывает сего, но, прежде всего, верно поставит долг свой и всегда старается оказывать русским всякое пособие в Александрии. Отпуская его, я просил его держать пашу в том же расположении к соглашению, как я оставил его, и, между прочим, пригрозить Богосу, что если он будет иначе действовать и препятствовать советами своими миру, то его везде отыщут, и он будет за сие отвечать. Бутенев казался мне несколько недоволен тем, что я изъявил ему необходимость прекратить сообщения с берегом и не ходить к паше; ибо он в первую поездку свою сделал много знакомств с европейцами, коих большая часть, или почти все, находились в торговых связях с пашой и потому держали его сторону. Ввечеру я лег на якоре против самого выхода почти, и в то время мы увидали австрийский корвет и греческий бриг, которые входили в гавань. Розетти поехал на берег, и я позволил Бутеневу с ним съехать, дабы мне привезти известия. Бутенев по возвращению доставил мне письмо от Розетти, коим он уведомлял меня о прибытии Галиль-паши, посланного султаном с полномочием для переговоров в Родос, оттуда он должен был сюда плыть. Магмет-Али был в восхищении, приказал мне свидетельствовать свое почтение и сказать, что он весьма бы желал, дабы я остался, дабы видеть, как он сдержит свое слово. (Бриг наливался водою.) Он казался к сему уже довольно склонным, ибо и собственные его дела были в нехорошем состоянии. Английский консул при свидании со мной говорил мне, что посланные им с год тому назад войска для усмирения арабов с ними соединились, и что Магмет-Али владел только тремя городами: Мединой, Джеддой и Меккой, но что все пространство между городами сими, как прочая часть Аравии к югу, паше не повиновались. В Александрии по кофейным домам и между иностранцами, говорили, что государь чрез меня упросил будто Магмет-Али к миру, и что я выговорил в пользу России в сем случае остров Кипр и Иерусалим.

7-го. В письме, вчера полученном, Розетти советовал мне оставить здесь бриг, дабы дождаться известия о мире. Я отвечал, что сего не имел надобности делать, ибо весь мир будет свидетелем, как Магмет-Али держит свое слово. Вот слухи, которые носились у паши: в Царьграде точно не было возмущения, султан сделал со мной трактат союза оборонительного и наступательного и весьма желал сего, но что при рассмотрении дела сего в государственном Совете члены на сие не согласились и изорвали сей трактат, что и побудило султана послать Галиль-пашу. С утра я послал Кирико к австрийскому консулу просить его, дабы он прислал ко мне инструкции свои, полученные с корветом. Между тем приехал ко мне английский консул и принес мне выписку из консульского журнала о договорах, сделанных пашой с двумя английскими купеческими судами, коими они обязывались перевезти войска и снаряды в Тарсус, давая мне чувствовать, сколь сие было неприлично после обещания, мне данного, остановить все военные действия. Он меня уведомлял также, что подобный договор был сделан и с шестью австрийскими и несколькими греческими судами, что даже после отъезда нашего консула Лавизона, два судна под русским флагом еще перевозили войска паши в Тарсус. Я просил его прислать ко мне записку с названиями сих судов и благодарил его за сии известия.

Между тем приехал ко мне драгоман австрийского консула с уведомлением от г. Ачерби, что он получил инструкцию, подобную моей (ибо я ему прочел накануне мою, исключив из оной те места, в которых говорилось о влиянии, которое государь должен был приобрести в делах Востока моим посольством), а вслед за тем возвратился и Кирико с инструкцией, которая была точно такого же содержания, как моя. Я успел вскорости выписать из оной только одну статью, в коей значилось, что и Англия не признавала поведения Магмет-Али и принимала сторону Порты. Я уведомил Ачерби о действиях австрийских судовщиков, и он хотел изорвать контракты, ими сделанные с пашой.