Сочинения русского периода. Стихотворения и поэмы. Том 1

Гул – – лепет лиственного рая,
листвы – воздушной пряжи Парк.
Закрыть глаза – и вырастает
из гула царскосельский парк.
Открыть:– да, те же

вьются тени на камне львиной головы,
к воде спускаются ступени
в зеленом шелесте травы,
на чреслах каменных приметно
мох зеленеет вековой
и так же в щебне разноцветном
играют дети над водой.
И я, бродяга вечно сонный,
в ложноклассическом раю,
взволнован памятью смущенной,
здесь детству душу предаю.
Гляжу, как, соблазняя, нимфу
бог манит каменной лозой,
и старомодным роем рифмы
овладевают вдруг душой.
И, одержимый их звучаньем,
расстаться с ними не хочу,
их бормочу, как причитанья,
их пальцем на песке черчу.
Но ноги праздные стирают
с дорожек русские стихи.
Кумиры холодно взирают,
давно к словам земным глухи.
Богине возлежащей – гений
несет к воде тяжелый сноп,
и отблеск волн и листьев тени
ее обожествляют лоб.
И, каменным раздумьем скован,
локтем опершись о тельца,
бог видит: лебедь околдован
кругами водного кольца.
А в цветнике, где жаждет семя
фонтанной радуги – росы,
считают солнечное время
окаменевшие часы.
В движеньи их беззвучной тени
мне радость временно дана –
скользит вдоль римских цифр, делений
и утешает тишина.
Пускай смеются, что стихи я
на пыльном гравии черчу –
из них восставшая стихия
подобна черному смерчу,
на суши ринется, на дамбы
в пыль Нью-Иорки обращать...
Тогда останется мне ямбом
бегущих – с хохотом хлестать...
Вот и из этих строк – немые
не сходят с бледного лица –
восстанет, может быть, Россия,
не зная своего творца.
И я, творец Ее невольный,
узнаю ли Ее тогда?
С какой пронзающею болью
Ее услышу города?
И в них – строфе, окаменевшей
архитектурным вещим сном,
моей строфе – ее пропевший,
найду ли я свой мир, свой дом?..

Так в хороводе нимф и панов

в веках теряться я готов.
Но гром стальной аэропланов
гремит на землю с облаков – –
и нависает век бетонный,
железной бурею дыша.
И, обрывая отдых сонный,
неискупленная душа,
бреду из солнечных Лазенок
с тоской скитальческой своей
в свой пыльный уличный застенок,
в пал раскаленных площадей.

5

Он хочет в камне видеть хлеб,

Бессмертья знак – на смертном ложе.

А.Блок