Сочинения. Воспоминания. Письма

В степи так много больших курганов, что певцы поют только о самых больших, около которых большие озера от вынутой земли для кургана. И можно узнать, за какие заслуги построен курган, и городские люди часто расспрашивают о курганах, о каменных бабах, что стоят часовыми у курганов со сложенными, как у Будды, руками и с загадочными круглыми глазами. Кажется, что эти камни живы и думают какую-то одну и ту же думу, и мысль эта – о степях киргизских.

Люди пригоняли толпы людей с лопатами и разрывали курганы.

Когда разрывали курган Камыр, Алимжан сказал:

– Много этот курган людей задавил и вас задавит.

Смеялись городские люди: посмотрим. Разрезали курган с вершины до основания, потом стали искать могилу. Качал головой Алимжан и говорил:

– Сдурел, что ли, такой большой гора копать! Деньги много надо! Совсем сдурел…

Разрыли городские люди курган, докопались до могилы и вытащили скелет лошади и человека, много бронзовых и золотых украшений; находка была ценной, и радовались городские люди, пришедшие в степь. Смеялись: «Ну что, задавило, Алимжан?»

– А ты пошто так рыл, не по закону? Рой, как волк нору роет, тогда не задавит. А то больше денег закопал, чем нашел, – такой закон нет.

– Деньги нам не важны.

– Алимжан деньги шибко надо, давай деньги – Алимжан песню споет, кто такой был Терентай.

Давали люди города деньги, слушали, кто такой был Терентай.

– О, это был большой человек. Там, в Баян-Ауле, где с гор бегут быстрыми серебряными змеями ручейки, научил киргиз из песка добывать золото. Вот кто был Терентай. За это киргизы построили над ним курган. Алимжан знает, где этот курган, но не скажет, потому что незачем тревожить покой Терентая. Но придут городские люди, разроют могилу Терентая и найдут много золотых вещей. Придется о таких людях песню спеть.

Самый старый с очками взглянул насмешливо через стекла очков и сказал, протягивая деньги:

– На, возьми, Алимжан, вперед оплачиваю твою песню о жадности городских людей.

Взял Алимжан золотой и сказал:

– Не хотел говорить, это и есть курган Терентая, много людей рыло могилу Терентая и разрыть не могли. Хитрые люди дорылись до могилы Терентая, вот в руках золото, а на земле лежат кости богатыря Терентая. Нет Терентая, а золото живет.

И неожиданно громко запел:

На зубах горы моя юрта, стережет ее зуб-кедр.
На закате вчерашнего дня я убил большого гуся…
Брови холодной горы насупились.
Седая сердится Каюн-гора.
На забытых березах плачут беркуты,
Стонет глухая трава.
Через горы идут железные телеги,
Через горы идут орт-арбы.
Ветер с Аральского моря летит,
А в Теренгуле – курганов цепь.
Запинается ветер о разрытый курган,
Ветер летит с Балхашского моря…

– Хорошая твоя песня, только о жадности городских людей ты мало сказал.

– О, это дело – большой дело, надо долго думай. Шамана Огюна надо звать, он проклятия городским людям шибко хорошо умеет кричать, – было, говорит, море, и опять придет, и все потонете.

– И вы, киргизы, потонете, чему же радоваться?

– Зачем тонул киргиз, придет море – киргиз дальше кочевал.

А там дальше, чакрымов[72] за пятьдесят ближе к Иртышу, стоит еще не разрытый курган батыру Иртиз. Этот батыр давным-давно с Алтайских гор прорыл ногтем русло для великой реки Иртыш и оросил Голодную степь. Только за большие заслуги степной народ рисует в гладкой степи на голубом фоне курган, только за большие заслуги народ украшает скульптурой-курганом гладь степи.

И вот в наше время в этих степях Теренгуля, там, где неуловимо нежна музыка седого ковыля, седой бороды аксакала степи, по желанию киргизского народа вырос курган, а рядом большая яма, которая весною выпьет воду со степи Теренгуля и будет озером, вырастет камыш, будут утки вить гнезда, и из далекого Египта прилетят на это озеро журавли, чибисы и, может, даже розовые длинношеие фламинго, и не удивятся они, видевшие курганы Египта, каменные горы-пирамиды. А вот старики удивились, зачем на лице степи – курган, словно сама степь родила. И веселый певец Алимжан уже песню спел о новом живом кургане Азах и радовался, когда через много лет придут люди города жадные, разроют курган Азах и не найдут ни могилы, ни золота. И не будут знать, почему гора посреди степей Теренгульсних, гладких, как ладонь молодой девушки.

В последние восемьдесят лет не было новых курганов в степи. Курган – это мысль, записанная на страницах степи. Помни добрые дела такого-то, помни и не забывай, что народ зорко следит за выдающимися сынами своими и не забывает их заслуг.

Курган – это рисунок истории. По курганам можно знать всю историю степи. Ветер запинается о курганы, гуляя по степи, ветру не нужны курганы – это камни под ногами ветра. А людям курганы нужны.