Сочинения. Воспоминания. Письма

Петр Степанович каждый раз, возвращая долг, просит следующий раз удвоить сумму денег. Киан-Те-И дает, по десять червонцев дает.

Арина говорит:

– Зачем ты так много даешь? Обманет он тебя.

– Киан-Те-И хитрый, Киан-Те-И знает. Петр Степанович думает: вот возьму дойду до двухсот рублей и не отдам.

И вот когда, возвративши сто семьдесят рублей, дня через четыре пришел просить двести рублей, Киан-Те-И сказал:

– Мой больше денег не давай… совсем деньга нет.

Петр Степанович уговаривал, упрашивал:

– Нет больше деньга, червонца нет.

– Стерва ты после этого.

И Петр Степанович жаловался Арине:

– Арина Тимофеевна, в тяжелом я положении, прикажите дать денег, давал, давал и обрезал: нет денег. Так подвел, что опишут теперь меня.

Арина звала Киан-Те-И и говорила:

– Киан-Те-И, дай, ну хотя немного.

– Мой не дает, ни копейка не дает.

– Ну подожди, я тебе отомщу, китаеза треклятая. – И, хлопнув дверью, ушел Петр Степанович.

Не может нарадоваться Киан-Те-И Ариной. Любит, как не любил ни Хао-Чан, ни Иван Митрич.

И Арина довольна. Забывать стала своих двух мужей.

Киан-Те-И здоровый, красивый, молодой, умеет смеяться, как луна в полнолуние.

– Мой сына нада, шибко сына нада.

Груды грязного белья в прачечной превращаются в белые, аккуратно сложенные стопки. Много грязи в большом городе, и не многие знают трудную работу тех, кто отмывает грязь. Привык Киан-Те-И, работает, чужую грязь отмывает, не замечает своей работы, делает все как автомат и напевает песенку. О, это очень хорошая песенка, если бы поэт Леонид Мартынов услышал эту песенку, он написал бы хорошую поэму. Киан-Те-И поет о том, какой у него будет сын: с черными волосами, с черными глазами, и, когда вырастет, научит его Киан-Те-И говорить по-китайски. Расскажет ему о своей родине, о самой красивой большой реке Ян-Тсе-Кианг, таких рек нет нигде в мире. Потом Киан-Те-И вспоминает о своем брате Чи-Фай, который в 20-м году мечтал вернуться в Китай. Киан-Те-И поет о нем песню: «Умер, умер, бедный Чи-Фай, умер, умер в стране чужой, он хотел вернуться в Китай, его не пустили домой. Говорили большевики: на границе страны отцов мандаринов сверкают штыки богачей и жирных купцов. Не унывай, не унывай, воссияет звезда над твоею родною страной. И ты вернешься тогда, и увидишься ты с женой. Но умер, умер от тифа Чи-Фай, закопали тело, и вот полетела душа через рай, где Ян-Тсе-Кианг течет. Семирукий небесный страж желтый глаз на Чи-Фая скосил, посмотрел и сказал: „Ты наш, – и вовсе пропуск не спросил. – Ты вернулся из дальней страны, так взгляни: вон спалили твой дом и полонили твою жену“. И тогда закричал Чи-Фай: „Я на землю вернуться хочу, поступлю я в кантонский отряд, богачам жестоко отомщу“».

Пять китайцев слушают тихую песню Киан-Те-И и вспоминают свою родину. Хорошо, когда есть о чем думать, – легче работать.

Время идет медленно, тихо, как караван верблюдов в Монголии.

Дождался сына Киан-Те-И. Посмотрел, и лицо стало мрачным, как луна, задернутая кружевом облаков.

– Что, тебе сын не нравится?

– Мой обманула, шибко обманула.

И поняла Арина. У сына были рыжие волосы, ярко-огненные рыжие волосы, как у Петра Щербинина.

– Что же это такое? Верная я жена, невиновна я, Киан-Те-И, сын твой.

И было так. Заплакал сын ночью, зажгла Арина электричество. На электрическом проводе висел Киан-Те-И. Высунутый язык был зажат белыми, как у негра, зубами. Электрическая лампочка, свесившаяся на груди, отражалась в выпуклых стеклянных черных глазах.

Петр Щербинин

Среди базара стоит восьмиугольное кирпичное отхожее место. Тяжелый воздух можно почувствовать за десятки шагов, где оставляют отбросы приезжающие из окружающих город деревень крестьяне. Толкучка. Здесь особые люди; каждый человек – тип для кинокартины, таскают на руках разное барахло, продают с серьезным видом, торгуются, волнуются, иногда кричат из-за нескольких копеек. И делают свое дело так, как будто они делают важное дело, необходимое людям; а лица их как у профессоров, читающих лекции.

Около торгующих разложены старые вещи: обломки железа, гвозди, ржавые винты, ломаные футляры, бинокли, оправы от пенсне, царапаные стекла от очков. Чего только нет на толкучке!

Если бы у людей не была такая сложная жизнь, если бы жизнь не покрикивала на людей: нельзя терять времени, беги, торопись, доставай деньги, исполняй работу.