Сочинения. Воспоминания. Письма

– А пусть ваши скрипачи там выступают.

Бухгалтер Стонов умел подсчитывать любовь и жизнь, но бухгалтер Стонов был и человек, он еще умел любить, и молодая жена, уставшая от поцелуев, уснула довольным сном и не слышала, как бухгалтер Стонов в первую брачную ночь доигрывал победную музыку любви.

Если зверь в тайге кричит торжествующую победную песнь любви, если птица в лесу насвистывает песню жизни и любви, почему бухгалтеру Стонову эту песнь, этот торжествующий крик в тишине уютной комнаты при электрической лампе «Осрам» не выстукивать на счетах?

Цифры – самое важное в жизни человека, цифрами измеряется его труд, цифрами измеряется время дня, цифрами измеряются года. Через 9 месяцев 17 дней в 8 часов утра бухгалтер Стонов открыл новый счет – «Счет сына Петра Стонова». На дебете – расходы, на кредите – сын.

– Маня, я открываю новый счет, и помни: расхода на крестины не должно быть в этом счете, ты дала обещание.

Мать думала с гордостью, что ее сын самый лучший и красивый, так думает каждая мать, и мать сказала:

– Мне все равно, лишь бы Бог здоровье дал.

– Бог, опять Бог, нужно самой ухаживать за ребенком. Бог-то мне балансы не подводит, самому считать приходится, так что ты надежды-то на Бога оставь. У меня все подсчитано, и сальдо выведено.

Каждый день на календаре издания ГИЗа новая цифра. Через два-три дня герань развертывает новый, пунцовый, яркий, как бухарский шелк, цветок, жирные бархатные листочки радуются солнцу.

Поет желтая, как лимон, канарейка. И хочется думать, что на окне висит не тюлевая занавеска, сделанная на фабрике, а висит паутина, сплетенная гигантским пауком. На солнце, зажмурив глаза, нежится черно-аспидная мохнатая кошка.

Мирно, тихо течет жизнь там, где познали тайну цифр.

Молодая жена случайно заглянула в книги, увидела счет любви, счет сына и ничего не поняла. Правда, ее отец вел записи в захватанной сальными и керосиновыми руками книге, где записывал приход и расход по лавке, но тут были непонятные записи. Как можно ценить любовь, жену, сына, нет ли в оценке ошибки, почему старая жена оценена больше, чем она, и за всеми этими разъяснениями жена бухгалтера Стонова обратилась к своему прежнему жениху музыканту с длинными, как у дьячка, волосами.

Музыкант был веселый человек, хохотал долго, ядовито, как могут хохотать обиженные самцы.

– Псих, место ему в архиерейском доме, а вы за него замуж вышли. Смотрите счет сына: няне в счет жалованья шесть рублей, молоко сорок копеек, соска семь копеек, а сын на кредит. Это же нужно в «Крокодил» поместить.

– Что же вы смеетесь? Аккуратный человек, расходы пишет…

– Это сына-то в кредит? Хорошо, мы это выясним.

За вечерним чаем музыкант спросил:

– Итак, уважаемый Михаил Петрович, сына записали на кредит, а может, сын-то не ваш, тогда надо на дебет записать, а расходы то по счету дебиторов проводить как невозвратные, сомнительные расходы. Я по счетоводству-то маракую немного, а затем и записи неточны, крещение сына не проведено, а всем известно – вы безбожник. Как же крещение проводить по книгам, куда же вы этот расход отнесли?

– Во-первых, вы не должны были смотреть книги, во-вторых, мой сын не крещен.

– Я был крестным отцом.

– Маня, правда это?

– Я не виновата, ваша мамаша говорит, как это некрещеный жить-то будет, не узнает отец, только крест спрячь…

– Так… так… Обман, значит? Может, и сын не мой? Так… так… придется сделать сторнировку.

– Я не позволю над сыном сторнировку делать, ты за это под суд пойдешь!

– Да, сторнировка необходима. Обман.

– Сын твой, посмотри, он вылитый в тебя.

– Сторнирую…

– Она не позволит сторнировать, это что еще за издевательство над ребенком!

Принес бухгалтер Стонов книги. Писал. Считал.

– Да, сторнируем, запишем на дебет, расходы по счету дебитора да еще расход на крещение.

– Сколько ты заплатила, Маня?

Молодая жена бухгалтера плакала…

– Милиции заявлю, под суд пойдешь, не смеешь ребенка сторнировать!

– Успокойся, сторнировка сделана, сын перенесен на счет дебета. Итоги подведены.

Большие глаза Марин Степановны стали немигающим, как у птицы, и Мария Степановна захохотала истерическим хохотом.

– А ты можешь уходить к нему, к музыканту на скрипке, где тебе понять музыку счет.

А ночью, когда спала молодая жена, бухгалтер Стонов наигрывал новую симфонию на счетах, вечную, как ревность Отелло, симфонию обманутой любви; тоской, злобой, местью дышала эта симфония. И только когда свет солнца отнял свет у лампочки «Осрам», замолкли звуки великой симфонии жизни, любви и ревности.

Встречая день, канарейка запела свою радостную песню жизни.

1927

Текст печатается по: газ. «Рабочий путь», Омск, 1927, 19 июня.

Жизнь зовет

Смешная, шустрая была девчонка Нинка. Весь поселок Лебяжье потешала своими сказками. Уедут это все казаки на пашню, солнце целует землю лучами. Отдыхает Лебяжье, нет никого на улицах. И вечером выйдут на завалинки казаки, старые, ленивые, неохотно набьют свои трубки ахтырским табаком, и скажут: «Ну, Нинка, начинай свои сказки».