Сочинения. Воспоминания. Письма

И вот приехал Симу в Москву. И снова толпились вокруг оленей любопытные. И так же, как на глухой сибирской станции, нашлись сочувствующие Симу люди. Веселый комсомолец вызвался сопровождать Симу до Кремля.

Невиданные звери, словно гигантские крысы, бежали по улице. Прохожие останавливались и смотрели вслед. Симу подгонял оленей. Около Мавзолея Ленина на большой площади проводник велел остановиться.

– Идем, – сказал он, – ты увидишь Ленина.

Симу удивился. (Он думал, что Ленин должен жить в большом каменном доме.) У Мавзолея стояла очередь. В очередь встал и Симу. Когда Симу дошел до красноармейца, проверявшего пропуск, он спросил:

– Рыбу тащить можно?

– Нет.

Остались стоять покорные олени. На санях лежала необыкновенная рыба с Оби.

Симу вошел в Мавзолей. То, что он увидел, поразило его. Сначала Симу думал, что Ленин спит. А потом Симу понял: «Опоздал – умер!»

Не увидит Ленин подарка тунгусов – большую рыбу! Не удивится Ленин, что в Оби такая рыба!

Отошел Симу в уголок, сел на корточки и запел поминальную песню. Симу пел, что не может умереть Ленин! Ленин должен встать и посмотреть необыкновенную рыбу!

Песня Симу была слишком долгой. Подошли люди и сказали, что пора ехать.

– Куда поехал – квартиры нет!

И не поняли люди города песни Симу. Но хотели они сделать хорошее для тунгуса и повезли его в общежитие рабфака северных меньшинств. Там были тунгусы, остяки, гиляки, вогулы, орочены.

Когда они узнали, зачем приехал Симу, пошли посмотреть рыбу и вспомнили тайгу и свой родной Север. Целую ночь беседовали рабфаковцы и решили устроить поминки.

На большом столе, накрытом белой скатертью, лежал пятипудовый осетр, приготовленный лучшим московским поваром. Гиляки, орочены, чукчи говорили речи. Сказал речь и Симу:

– Вот стоит стул для него – он должен прийти! Вот лучший кусок этой рыбы!

Празднуя октябрьскую годовщину, рабфаковцы северных меньшинств с красными знаменами шли по улицам Москвы. В их рядах был Симу в национальном тунгусском костюме, расшитом бисером Роберта Гая.

Никогда Симу не видал столько народа. Он шел и думал: приеду домой, расскажу, сколько живет людей в Москве, больше, чем деревьев в тайге!

Потом рабфаковцы водили Симу смотреть картины в галерею. Симу стоял около шишкинского «Леса» и сказал:

– Медведь, тайга!

Понравилась ему картина, на которой был изображен олень. Водили рабфаковцы Симу на заводы. Осмотрев десятки громадных заводов и типографию «Известий», Симу неопределенно спросил:

– Ленин?

– Да, – сказали рабфаковцы.

На своей кровати Симу увидел винчестер и порох. Это рабфаковцы сделали подарок земляку.

– Теперь Симу будет с хорошим ружьем охотиться на соболя! – обрадованный, сказал он.

На вокзал Симу провожали всем рабфаком. Симу сказал речь:

– Я уезжаю в тайгу, туда, где тунгусский народ…

Вот и вся речь Симу.

А дорогой он думал, как найти слова, чтобы рассказать о том, что он видел в Москве. И не находил слов Симу. А потом запел:

– На реке Оби сидел, чуркам, палкам бросал, ты плыви, чуркам, палкам, ты скажи, чуркам, палкам, твой сын Симу не пропал.

1928

Из афоризмов А. Сорокина

Достоинство революции в том, что подлецы и мерзавцы, умевшие скрываться, становятся явными.

Подлость человеческая отражается в зеркале, имя которому – война.

Кто недоволен жизнью, должен быть недоволен собой.

Культура и цивилизация уничтожают отдельную человеческую личность до степени мертвого винта в машине.

Зависть – фундамент богатства, а несправедливость – крыша.

Одиночество – прочная защита от человеческой пошлости и подлости.

Истинно сильные люди никогда не покупают достоинство доброты подачей милостыни.

Уважение людей можно купить. Вот почему так много мерзавцев пользуются всеобщим уважением.

Если можешь относиться к своим поступкам как к совершенным посторонним человеком, ты уже овладел жизненной тайной счастья.

Слишком большое горе не нуждается в утешении.

Уважают тех, кто не нуждается в этом уважении.

Не знающие, чем они обладают, никогда не будут знать, чего им не хватает.

Победители всегда преувеличивают силы противника.

Нерешительные люди всегда считают себя благоразумными.

Писатель должен не учиться у людей, а изучать людей.

Умеренные желания дают силу. Самоограничение дает слабость.

Быть жадным – значит и при богатстве быть нищим.

Писатель или раб жизни, или господин – в противном случае он юморист.

Искренность дает силу быть независимым.

Несправедливые упреки волнуют тогда, когда в них есть угаданная правда.

Если ты с твердостью переносишь удары судьбы, судьба скоро устанет.

Жить – значить увеличивать духовное богатство людей.

Терпение – фундамент удачи.

Жалобы – это заплаты твоей души.

Если ты недоволен жизнью, почему ты думаешь, что жизнь довольна тобой?

Образование делает умного умнее, глупого – глупее, подлого делает мерзавцем.

Мысль – паутина, и паук – здравый смысл – жадно ловит мотыльков фантазии.

Если ты ненавидим счастьем, плюнь на него с презрением, другого выхода нет.

Слишком утомленная сила духа превращается в клячу.

Чем глупее человек, тем больше самодовольства. Самый отвратительный человек – это ты сам, когда злишься.