Союз 17 октября. Политический класс России. Взлет и падение

Я должен сделать… замечание. Направлять прения, останавливать ораторов и не допускать ораторов говорить то, что по закону им не предоставлено, возложено на председателя Государственной думы (рукоплескания слева и в центре). Я глубоко убежден, что Государственная дума сознательно избирала своих председательствующих. Я думаю, что выбранные вами председательствующие не хуже каждого из членов Думы знают ст. 12 Основных Законов, и всякий председательствующий не допустит в этой зале ни единого движения вопреки этой статье. Ни единое постановление, ни единое пожелание, ни единый переход, указывающий на направление политики, здесь допущены не будут, ибо это есть прерогатива монарха, которой никто здесь оспаривать не смеет. Ни единого слова в этом направлении не было сказано, поэтому председательствующий ни разу не остановил оратора, а остановил докладчика.

Самый известный думский скандалист В. М. Пуришкевич тоже решил выступить на тему внешней политики. Он удивлялся, почему советник посольства в Италии Крупенский (однофамилец депутата Думы) был назначен посланником в Христианию. Хомяков прервал оратора:

Посланники назначаются Государем Императором в качестве его представителей, почему я покорнейше прошу Вас этого не касаться… Государь Император знает, кого назначить, и никто ему в этом указаний давать не может, тем более с этой кафедры.

Хомяков был не прав. Послы представляли императора, а посланники – правительство. Это позволило правым выразить свой протест:

Господин председатель Государственной думы, неоднократно обнаруживавший явно пристрастное отношение при произнесении речей ораторами разных партий, нарушил все общепринятые правила руководства собранием. Он не только превратным толкованием Основного закона покрыл совершенно незаконное выступление оратора «оппозиции»… Милюкова, но и проявил недопустимую нетерпимость к вполне законным выступлениям оратора правых… Пуришкевича… Лишь несокрушимая энергия г. председателя, не допускающего никакого обсуждения его изречений, не позволила оратору выяснить как незнакомство г. председателя с общеизвестными нормами международного права, так и превратное толкование им действующих законов.

На следующий день заседание было еще более бурным. В Думе выступал министр народного просвещения А. Н. Шварц. Он не закончил свою речь к перерыву. Кадеты потребовали его объявить. Хомяков не знал, что делать, растерялся. Тогда конституционные демократы вышли к трибуне и стали кричать, требуя перерыва. Председатель был вынужден уступить.