Союз 17 октября. Политический класс России. Взлет и падение

Как почти всегда случалось, порядки менялись со сменой председателя. Гучков, вопреки сложившейся традиции, предпочитал беседовать с руководителями ведомств в Министерском павильоне, а не у себя в кабинете. Многие заседания Думы Гучков не посещал. Вместо этого он сидел в кабинете и на листочках крошечного формата писал записки министрам, причем так много, что даже было совестно перед курьерами. Приходилось придумывать иные способы пересылки сообщения. Например, записки передавались через дежурного чиновника особых поручений при премьере или же личного секретаря председателя Думы. Гучков и Столыпин разговаривали по телефону несколько раз в день. Председатель нижней палаты часто выполнял роль посредника между Столыпиным и различными общественными группами, организовывал встречи председателя Совета министров с делегациями из провинции. Так, в 1910 году он добился того, что Столыпин принял представителей Кубанского казачьего войска, которые были разочарованы аудиенцией у императора и военного министра В. А. Сухомлинова.

Как уже отмечалось, по результатам кризиса марта 1911 года Гучков ушел в отставку. Октябристам предстояло определиться с кандидатурой председателя Думы. Этому было посвящено заседание 21 марта. Интрига была приблизительно такая же, как год назад, когда избирали лидера фракции.

Выясняется, что за Михаила Мартыновича [Алексеенко] будет баллотировать вся оппозиция, а за Родзянко – все националисты. Сторонники Михаила Мартыновича указывают на его положительные качества: ум, знания, популярность в Думе, настойчивость, трудоспособность, твердость и устойчивость конституционных взглядов, а сторонники Родзянко стараются умалить эти качества и доказать преимущества своего кандидата.

Оппоненты Родзянко возражали:

Да какой же Михаил Владимирович – октябрист? Он скорее националист, и еще неизвестно, кто правее: он или Волконский. Мы даже не можем надеяться на то, что он будет отстаивать народное представительство в Царском селе. По существу, в глубине души своей он такой же правый, как и все, сидящие направо от нас.

В итоге за Алексеенко было подано 58 записок октябристов, за Родзянко – 37. При этом Алексенко категорически отказывался баллотироваться, несмотря на все просьбы и кадетов, и прогрессистов, и мусульман, и поляков. Обсуждение было в самом разгаре, когда Алексеенко появился в дверях. Он сильно волновался. В руках – какая-то бумажка. Он ее судорожно мял. Потом разорвал и бросил на пол:

Я, господа, прошу меня извинить… простить… и не настаивать на том, что я не могу сделать… не в состоянии. Я много и долго думал и, наконец, решил, что мне это невозможно. Отказываться тяжело… неприятно… но тем не менее необходимо. Я благодарю Вас, господа, за доверие, но отказываюсь окончательно.

Никто больше и не просил. Октябристы начали писать записки. В итоге Родзянко взял верх. После некоторых колебаний он согласился баллотироваться. Думские левые были крайне недовольны. Некоторые из них даже планировали поддержать кандидатуру националиста князя В. М. Волконского. Они рассчитывали, что все правые кандидатуры провалятся. Однако так не случилось. Родзянко избрали. Гучков не скрывал разочарования: «Ну, теперь Дума себя похоронила».