Союз 17 октября. Политический класс России. Взлет и падение

Инициативу взял на себя один из руководителей Группы правых В. Ф. Трепов, которому удалось получить аудиенцию у императора. Во время этой встречи Трепов убедил Николая II, что делегация Западного края, ходатайствовавшая об утверждении законопроекта, была искусственно составлена Столыпиным, чтобы дезинформировать царя о настроениях местного населения. По словам Трепова, группа лиц, представлявшихся императору, была избрана и инструктирована членом Государственного совета Д. И. Пихно, который впоследствии сам в этом признался. В ответ на это император рекомендовал членам «звездной палаты» голосовать «по совести», что фактически обозначало его согласие на отклонение законопроекта. Граф А. А. Бобринский записал в своем дневнике: «Рассказывают, что царь поручил Акимову просить правых голосовать за земство в западных губерниях, а потом уполномочил Владимира Трепова освободить правых от этой обязанности». В Совете министров об этих переговорах ничего не знали и рассчитывали на положительный исход дела. Шурин П. А. Столыпина, лидер так называемого правого центра А. Б. Нейгардт перед голосованием заявлял, что в худшем случае статья о национальных куриях пройдет большинством в 8 голосов.

Однако 4 марта 1911 года она была отклонена 92 голосами (в том числе и 29 голосами правых) против 69. Многие члены думской фракции октябристов, голосовавшие за национальные курии в земствах Западного края, сочувственно отнеслись к решению Государственного совета. «Я в восторге, – говорил Н. А. Хомяков. – Голосование Совета имеет большое политическое и моральное значение. А по существу уж и говорить нечего. Курии – бессмыслица». Схожим образом высказывался и М. А. Искрицкий:

Многие из нас примут это известие с большим удовлетворением. Мы голосовали за курии по нужде, желая во что бы то ни стало дать Северо-Западному краю земство. А в то время курии были непременным условием. Теперь, когда закон придет в Думу, я уверен, что очень многие из нас будут голосовать за редакцию Государственного совета.

В подтверждении этих слов Н. Н. Опочинин, в недавнем прошлом сторонник национальных курий, заявлял:

Я буду голосовать за редакцию Государственного совета. Я с местными условиями не знаком. Раз большинство признает, что курии не нужны для охраны русских интересов, я не вижу оснований вводить их.

5 марта 1911 года П. А. Столыпин подал в отставку. 5–9 марта среди депутатов, членов Государственного совета, представителей высшей бюрократии господствовало убеждение, что отставка П. А. Столыпина будет принята в самом скором времени. Основными кандидатами на пост премьер-министра считались А. В. Кривошенин и В. Н. Коковцов, причем последний считался наиболее вероятным преемником Столыпина. Сам Столыпин писал:

Теперь два выхода: или реакционный кабинет, или бюрократический под знаменем продолжения прежней политики. По-видимому, избирается второй путь и будет назначен Коковцов – Кривошеин продержался бы дольше.

Согласно сведениям Л. М. Клячко, рассматривалась кандидатура и Б. В. Штюрмера, который, возвратившись из Царского Села, был убежден в своем скором назначении на должность председателя Совета министров и даже дал интервью газете «Речь», в котором охарактеризовал политическую программу будущего правительства. Однако все же в столичном обществе существовала уверенность, что премьер-министром будет назначен В. Н. Коковцов. Показательно, что в Петербурге на Большой Морской в магазинах эстампов стали продаваться портреты Коковцова с подписью «новый председатель Совета министров».