Сокровища медного свитка

Отметив склонность нашего писца к разного рода псевдонимам и весьма скупые данные, которыми мы располагаем для розысков мест захоронения сокровищ, мы, очевидно должны попытаться обнаружить «виноградник» на несколько более ограниченном пространстве и предпочтительнее поближе к Иерусалиму. Само название, надо полагать, было достаточно распространено хотя бы уже потому, что словом «виноградник» с легкостью называли любой сад, где, креме винограда, выращивали и фиги, и оливы, и другие фрукты. Быть может, наш Бет Керем служил семантическим дублетом названия Бет Паге, т. е. «Дом фигового дерева», и, согласно Новому завету, был расположен между Виффанией и Иерусалимом, откуда осленок должен был с триумфом доставить Иисуса в город в вербное воскресенье (Мт XXI, 1 и сл.).

Бет Паге очень часто встречается в раввинистической литературе, особенно в разделах, трактующих вопросы различных ограничений при изготовлении и употреблении священных предметов. Из тех же источников следует, что искомый район лежал восточнее Иерусалима и включал долину Кедрона и по крайней мере часть западных склонов Горы олив. Христианские предания, правда, помещают Бет Паге за Горой олив, ближе к Виффании (рис. 8), но раввинистическая топография лучше увязывается с общей характеристикой района, известной нам по другим пунктам нашей описи. Именно в связи с этим мы оказываемся перед приятной возможностью идентификации его с Бет Керем.

В пункте 49 читаем:

«Под надгробием Авессалома, на западной стороне, зарыто на двенадцать локтей: 80 талантов».

Авессалому приписывается самая северная из эллинистических гробниц на восточной стороне долины Кедрова (см. отчасти II Сам XVIII, 18, где речь идет о столбе, возведенном в «Долине царя» сыном Давида).: Иосиф Флавий говорит об этом библейском монументе в таких выражениях, будто он еще существовал при его жизни («мраморная колонна на расстоянии двух стадий от Иерусалима» — ИД VII, 10, 3; § 243), но сведения, почерпнутые у него, подчеркивают лишь тот факт, что в I веке н. э. название могло относиться к любому памятнику, происхождение которого неизвестно (см. прим. 249). В действительности же гробница в долине Кедрона с ее оригинальной шатровой крышей (PDSS, табл. 91) не имела ничего общего с последним прибежищем библейского Авессалома хотя бы потому, что сооружена никак не ранее I века до н. э. Широко распространенные ссылки на Авессалома восходят приблизительно к XIV веку н. э., ранние же византийские по дорожные называют гробницу совсем другими, хотя к традиционными, именами. Тем не менее медный свиток самым настоятельным образом приглашает нас посетить «Надгробие Авессалома», да еще как раз в том же самом районе! Не означает ли это, что средневековое название на самом деле оказывается намного древнее?

На западной стороне гробницы есть отверстие для входа в подземную цистерну глубиной как раз 12 локтей, или 18 футов, которая расположена вдоль современной· дороги к памятнику. Одним словом, ситуация вполне соответствует данным нашего документа. Остается лишь один вопрос: не лежат ли в основе народного предания какие-либо события I века н. э. или традиции, восходящие к этому периоду?

Как пишет Иосиф Флавий, как раз в этом районе находится гробница, которая, по его мнению, принадлежит Александру Яннаю, жрецу-правителю Иудеи и гонителю ессеев (ИВ V, 7, 3; § 304; ср. выше, стр. 70). Наш летописец, как уже давно считают некоторые, имел в виду именно гробницу «Авессалома», и год смерти Янная (76 г. до н. э.) вполне соответствует датировке этого сооружения, проведенной на основе изучения его архитектурного стиля. Пышный характер постройки подтверждает и другую сообщенную Иосифом подробность: царица и наследник Янная убедили фарисеев устроить их умершему монарху «более великолепное погребение, чем было у кого-либо из царей до него» (ИВ XIII, 16, 1; § 406). Существуют также предположения, что еще при жизни Янная, по крайней мере врагам, он был известен под кличкой «Авессалом». Один из свитков Мертвого моря приводит случай, когда злейший враг Учителя подверг его истязаниям в присутствии свидетелей, отказавшихся прийти несчастному на помощь. Автор язвительно называет их «домом Авессалома». Сам же «Авессалом», к которому, согласно тому же свитку, переметнулись сторонники Учителя, покинувшие его в критический момент, и есть, вероятно, Яннай, названный здесь хорошо известным прозвищем[71].