Сокровища медного свитка

Таким образом, мы и по сей день не можем с уверенностью сказать, как в действительности проходит здесь стена иродианского святилища и как расположены Золотые ворота. К моменту, когда Уоррен принял решение отказаться от дальнейших попыток проникнуть к Хараму, его экспедиция, состоявшая в основном из местных рабочих, вооруженных самими примитивными орудиями, находилась уже на глубине более 55 футов под землей и проложила туннели общей длиной 180 футов, причем через самые опасные участки. Уоррен так описывает проделанную работу:

«Потерпеть неудачу в попытке достичь Золотых ворот было обидно, но чтобы пройти сквозь толщу встретившейся нам породы, понадобились бы специальные машины.

Кроме того, мы не могли работать на трудном участке более нескольких дней подряд, так как сознание постоянной угрозы через какое-то время сказывалось на наших нервах, и тогда приходилось несколько дней заниматься более безопасным делом. Лишь те, кто когда-либо слышал над собой особенный шорох понемногу обваливающейся на крепь породы, когда в каждое мгновение огромные камни готовы смять крепежные доски и обрушиться на голову, поймут, какой испуг вызывал этот шорох среди рабочих. Сержантам постоянно приходилось идти первыми, иначе рабочие не осмеливались продвигаться вперед.

Массивная стена, встретившаяся на нашем пути, вероятно, тянется до самой поверхности земли, так как непосредственно над ней в покрытии дороги мы обнаружили несколько грубо отесанных камней, расположенных в том же направлении» (Recovery, 158 sq.).

Храмовый холм

Одними из немногих достоверных данных по топографии Иерусалима I века н. э., которыми мы располагаем, являются материалы, рассказывающие о местонахождении Храма. Его территория занимала вершину юго-восточного холма и включала большую часть нынешнего Харама (рис. 4). Сохранившееся поныне скальное основание площадки, на которой находился Храм, обследовано пока еще не полностью, ибо единственный участок, где оно выходит на поверхность, лежит в самой середине большого восьмиугольного строения, Купола скалы, господствовавшего над всем святилищем (PDSS, табл. 1 88). Ученые, как правило, отождествляют «Скалу» (aç-Çaxpa) с местом, где находился жертвенник Храма царя Соломона, который предшествовал созданному в послепленный период храму Зеруббавеля, а затем храму Ирода Великого. Поскольку храм Ирода был лишь немного приукрашенным вариантом храма Зеруббавеля, стоявшее здесь во времена Иисуса сооружение обычно называют Вторым храмом.

Вокруг Внешнего двора этого храма шли крытые галереи-портики — нечто подобное мы уже видели (стр. 97); портик на восточной стороне, над долиной Кедрова, приписывают в народе строительной деятельности царя Соломона. Неиудеи допускались лишь во Внешний двор; заходить за низкую балюстраду, отгораживавшую внутреннее святилище, предназначенное только для иудеев, им запрещалось. Иосиф Флавий определяет пространство за этой балюстрадой как территорию внутри «второй ограды» — здесь располагались как раз внутренние дворы самого Храма. Между балюстрадой и высокими стенами, окружавшими дворы, возвышался hel, или вал, с выбитыми частично на нем ступенями, ведшими к площадке, на которой, собственно, и располагались дворы; и самый Храм. Внутри стен помещался сначала Двор женщин, а от его западного крыла большая полукруглая лестница вела затем во Внутренний двор, или Двор Израиля. На западной стороне всей огороженной территории стоял Великий жертвенник, а за ним — само здание Храма.

Я полагаю, что в пределах территории, непосредственно прилегающей к Храму, следует искать в общем не менее двух дюжин ориентиров, упомянутых в нашем свитке. Названия их, несомненно в интересах сохранения тайны, приводятся в описи вперемежку с названиями пунктов других ареалов. И, следовательно, понять, о каких местах идет речь, и похитить священные сокровища могли лишь те, кто хорошо знал расположение дворов и их помещений, особые их названия и назначение. Можно представить себе поэтому, что задача, стоящая перед нами сегодня — через двадцать столетий после полного уничтожения всего храмового комплекса, — отнюдь не легка.