Сокровища музея Андрея Рублёва

Софья Владимировна была человеком дальновидным и рассудительным. Результатом её размышлений стало обращение музея к тогдашнему наместнику Данилова монастыря архимандриту Тихону с просьбой служить в Спасском соборе… Так впервые попал в Спасский собор иерей Вячеслав Савиных, который будучи иконописцем, в тот момент работал в Даниловом монастыре…

Служить в Спасском соборе поначалу было очень тяжело: храм был очень захламлен, не отапливался, алтарной преграды не было, солеи также. Был лишь временный престол, сооружённый по благословению архимандрита Тихона, да несколько принесённых из монастыря икон. В такой обстановке и проходила первая литургия 17 июля 1989 года – в день памяти преподобного Андрея Рублёва» – пишет о тех событиях инокиня Христина (Буткевич)[87].

Такое положение сохранялось до 1991 года, пока не была организована и зарегистрирована официально община верующих православных христиан, частично сложившаяся из работников музея, частично из лиц близких к иерею Вячеславу, ставшему настоятелем общины и храма. В храме началось возрождение церковной литургической жизни. Правда, сам собор оставался на балансе музея и считался его важнейшим архитектурным объектом. Но отныне уже ни одна экскурсия практически не проходила мимо храма, а посещала его и по возможности включалась в церковное общение.

Ход событий оказался далее вполне предсказуем. Хотя и общину, и музей ожидали чрезвычайно важные открытия и немалые трудности совместного использования храма. По иному быть и не могло, ибо отныне они совместно несли ответственность за сохранение древнейшего собора столицы России. Жизнь общины пошла своим чередом. В целях нормальной жизнедеятельности верующим была передана постройка бывшей покойницкой монастыря. Храм был приведён в надлежащий для богослужения порядок и община начала основательно устраиваться в храме. Уже в 1992 году настоятель обратился к дирекции музея с просьбой устроить в целях богослужения солею, «определить подлинное местонахождение Престола и передвинуть иконостас на место». Эти просьбы были закономерны, объяснимы и неизбежны.

Связаны они были с недочётами по реставрации храма, производившейся людьми, далёкими от православия. Понятно, что руководителю этих работ, ныне покойному Л.А. Давиду, и в дурном сне не могло присниться, что храм когда-либо будет использоваться по прямому назначению. Но как можно реставрировать объект, если нет полного представления о его изначальном предназначении?

Дирекция пошла навстречу общине во всех перечисленных вопросах. Чтобы удовлетворить эти просьбы, необходимо было сделать раскоп в алтарной части храма, для производства которого музей направил заведующего отделом археологии О.Г. Ульянова. Производство раскопа и положило начало будущим чудесным открытиям и сложностям совместной жизни музея и общины.

* * *

Описание раскопа под алтарной частью храма собора Спаса Нерукотворного образа составлено авторами на основе записей отца-настоятеля протоиерея Вячеслава Савиных и ряда других свидетелей. Проходило оно двумя этапами. Первый этап начался с того, что в феврале 1993 года были вскрыты плиты белокаменного пола в алтарной части собора и раскопки начались. На глубине 2,4 метра в глиняно-земляном слое были обнаружены частичка мощей – человеческий позвонок и остатки небольшого деревянного ковчега, в котором он хранился. Вероятно, этот ковчег был заложен в основание Престола при закладке каменного собора 1420-х годов. Затем 9 марта, в день празднования Первого и второго обретения главы Иоанна Предтечи, на отметке 2,95 метра была обнаружена сохранившаяся в хорошем состоянии гробовина, сколоченная из досок… При расчистке стен раскопа открылась ещё одна гробовина в виде выдолбленной из цельного дубового ствола колоды. В ней сразу же были обнаружены останки человека с элементами иноческой одежды… Гробовина из досок поначалу казалась пустой, однако в ходе дальнейших работ в ней также были найдены останки – они располагались на более глубоком уровне.

Затем из описания порядка проведения работ, сделанного старостой храма Андреем Пичугиным 12 марта 1993 года, следует, что «…на глубине 2,95 метра был обнаружен сколоченный из бруса гроб в хорошей сохранности…, в изголовье гроба находился кирпич. При дальнейшей расчистке стен раскопа и укрепления потолочной части обнаружилась деревянная дубовая колода… Расчистка колоды выявила, что в ней находится захоронение останков инока: бедренные кости, рамена (иноческий ремень с железной кованой пряжкой).

В это время археолог, производивший расчистку (О.Г. Ульянов), первым почувствовал благоухание… Стоявшие вокруг раскопа – староста храма Пичугин, выделенные приходом работники Константин и Николай, также помощник археолога и фотограф ощутили несильный, но явно выраженный запах благоухания, который сначала был принят за запах ладана. Аромат присутствовал, пропадал, затем появлялся снова в течение значительного времени».