Сокровища музея Андрея Рублёва

В начале 1970-х годов складывается и постоянно действующая выставка, размещенная в двух залах одного из выставочных корпусов. В первом зале, как правило, выставлялись наиболее древние и ценные памятники иконописи XIV–XV веков. Здесь практически незаменимыми экспонатами стали: «Спас Нерукотворный» (на убрусе) XIV века, «Распятие с предстоящими» XIV века раннемосковской школы, ряд богородичных икон XV века. Большое внимание уделялось возникновению московской иконописной традиции, творчеству Андрея Рублёва. Второй зал посвящался «золотому веку» иконописи XV – началу XVI столетия. Здесь экскурсоводы рассказывали о русском искусстве периода централизации русских земель под рукой Великих князей Московских. Большое внимание уделялось творчеству Дионисия. Наиболее часто экспонируемыми памятниками в то время становятся иконы этого талантливого живописца: «Успение Богородицы» и «Св. Георгий в житии» из Успенского собора города Дмитрова. Здесь же постоянно присутствовали иконы конца XV – начала XVI веков: «Апостол Иоанн Богослов на острове Патмос», «Святитель Никола Зарайский» и «Преподобный Сергий Радонежский». Экспонирование иконы «Св. апостола и евангелиста Иоанна Богослова» связывается с пробуждением повышенного интереса русского общества конца XV века к текстам Апокалипсиса, грядущим судьбам христианского мира и всего человечества.

Итак, в начале 1970-х годов складывается основная, постоянно действующая выставка МиАР, в дальнейшем получившая название «Шедевры древнерусского искусства». Анализ итогов научной и экспозиционной работы, проводимой в МиАР в конце 1960-х – в 1970-е годы, позволяет сделать вывод о завершении процесса становления музея, как одного из ведущих учреждений в сфере пропаганды и изучения истории русского средневекового искусства и культуры.

Глава 9 Тайна собора Спаса Нерукотворного образа. Путь «распечатленного ангела»

Процесс возрождения духовного и культурного наследия, закономерно определившийся во второй половине 1940-х годов, не мог быть остановлен уже ни страхоподобной, поздней «иконоборческой» «хрущёвской оттепелью» 1960-х, ни тем более «тихим застоем 1980-х годов». Процесс вышел на новый качественный виток уже в конце 1980-х годов. Одной из важных вех на этом пути стал 1988 год – год тысячелетия от начала приобщения Русской земли к христианству. Дату эту отмечала вся российская, украинская, белорусская, тогда ещё советская общественность. В этих условиях было вполне закономерным и то, что теперь всё российское общество, выросшее в условиях «поклонения» памятникам отечественной истории, искусства и культуры, вполне созрело для их духовного «почитания». От «иконопоклонения» многие советские граждане естественным путём, через вхождение в церковную среду, осмысление её жертвенной истории, её молитвенных и наставнических текстов, канонов и таинств, стали обращаться к «иконопочитанию».

И потому своеобразным эпиграфом к последней главе могут опять же послужить слова предпоследней главы бессмертного произведения Н.С. Лескова «Запечатленный ангел»:

«Отцы и братие, мы видели славу Ангела господствующей Церкви и всё божественное о ней смотрение в добротолюбии её иерарха и сами к оной освященным елеем примазались и Тела и Крови Спаса сегодня за обеднею приобщились… да так все в одно стадо, под одного пастыря, как ягнятки, и подобрались, и ещё едва лишь тут только поняли, к чему и куда всех нас наш запечатленный ангел вёл, пролия сначала свои стопы и потом распечатлевшись ради любви людей к людям, явленной в сию страшную ночь (Курсив мой. – Д.А.)».

* * *

В основу настоящей главы положена работа прихожанки храма Спаса нерукотворного образа инокини Христины (Буткевич), предоставившей в своей книге «Бог поругаем не бывает» редкий и ценный материал[86]. Отметим, что до 1989 года отреставрированный Спасский собор музея чаще всего был закрыт. Храм показывали экскурсантам только снаружи. Экскурсоводы рассказывали об особенностях школы раннего московского зодчества, указывали на его килевидные закомары, профильные порталы, узкие оконные проёмы, барабан со шлемовидной главой и на этом всё заканчивалось. Открывался собор только для осмотра особо важными посетителями или туристами, и помещение его в основном использовалось, как склад ценных материалов музейного назначения и оборудования. Уникальная акустика храма привлекла знаменитого певца и собирателя старинной русской музыки А.А. Юрлова, сделавшего здесь записи своих концертов.

«Но перед эпохальным событием мирового значения – 1000-летием крещения Руси руководители объектов древнерусской культуры начали шевелиться, чтобы идти, так сказать, в ногу со временем. Вполне естественно, что задумалась об этом и тогдашний директор музея имени Андрея Рублёва С.В. Вашлаева, в чьём ведомстве находился древнейший собор Москвы.