Сокровища Тантала

– Это связано с исчезновением фургона с деньгами, – размышлял Чандлер. – Это более глубокий сюжет, чем мы могли подумать. Скажи своим людям, чтобы они держали этого Пристли в живых, пока не вытянут из него все, что смогут. Выясните, если возможно, принадлежит ли он к нашей организации. Выжмите из него все. Бесполезно пытаться проследить всю цепочку вербовки. Каждый обязан не называть никаких имен, кроме как доказанного предателя. Они заподозрят обман и по большей части откажутся. Займись этим побыстрее. А пока давайте подождем, пока все не прояснится.

Таннер передал эти приказы обратно убийце, который быстро покинул клубную комнату. Мы весь день внимательно следили за этим парнем с помощью нашего луча, но ничего не узнали о местонахождении Пристли. Он разговаривал со многими людьми и часто звонил по телефону, но, по-видимому, когда назревает предательство, все члены траста прибегали к чрезмерным мерам предосторожности. Все сообщения были строго зашифрованы и сильно отличались от того, которое он передавал ранее.

К вечеру мы оказались в глубинах отчаяния и тревоги. Профессору Флекнеру и мне удавалось сохранять внешнее спокойствие, но мисс Стимсон откровенно нервничала из-за сложившейся ситуации. Всю ту ночь мы просидели в лаборатории у экрана телефоноскопа, время от времени задремывая от усталости, но по большей части пробуя множество новых, но бесполезных способов лучевого поиска и обсуждая различные схемы выяснения местонахождения Пристли и осуществления спасения.

Я был полностью за то, чтобы попытаться напугать кого-нибудь из членов треста повыше, чтобы он раскрыл тайник, где содержат Пристли, используя наш лучевой проектор и представив одно из наших изображений, тщательно замаскированное, нужному человеку.

– Но, – возразил Флекнер, – к кому бы вы обратились? Чандлер? Таннер? Кто-нибудь из других, кого мы однозначно идентифицировали как причастных к исчезновению Пристли? Я сомневаюсь, что кто-нибудь из них, даже главный убийца, знает, где он находится. Эта деталь была оставлена на усмотрение агентов, которых мы еще не распознали. Если бы кто-нибудь, за исключением самого Чандлера, испугался и попытался найти Пристли, они просто убьют его и тюремщика Пристли заодно. Тогда, возможно, ваше предложение сработает. Если это не удастся, я попробую воздействовать на Чандлера. Я не надеюсь на результат. Условия еще не созрели для прямого контакта с этим джентльменом, но мы не можем позволить себе рисковать, оставляя Пристли с ними, пока он не сломается и выдаст нас всех.

Пока он говорил, у меня возникло ощущение, что старик больше беспокоился о собственной безопасности и успехе своих планов, чем о самом Пристли. Тем не менее его доводы показались мне здравыми.

Было почти восемь утра, когда я, вздрогнув, проснулся после более продолжительного, чем обычно, сна. Мисс Стимсон встала и подошла к тому месту, где профессор Флекнер сидел, угрюмо изучая экран. Ее истерика прошла. Вместо нее царила атмосфера спокойной решимости.

– Профессор Флекнер, – холодно объявила она, – я освобожу мистера Пристли.

– Ты! – закричал он в изумлении.

– Как? – спросил я.

– Я не могу сказать вам, как, во всяком случае, не сейчас. Просто отпусти меня ненадолго. Тем временем внимательно следите за мистером Чандлером. Вы помните, что сегодня он весь день должен быть на конференциях.

Она вышла прежде, чем мы достаточно оправились от изумления, чтобы сделать какой-либо комментарий.

– Что ты об этом думаешь? – спросил Флекнер. – Эта девушка сумасшедшая? Она определенно вела себя странно с той ночи, когда предостерегла Чандлера у того фургона с деньгами.

– Я не знаю, – признался я. – Я действительно думаю, что она очень восхищается нашим другом Пристли, и нахождение его в опасности, возможно, немного вывела ее из равновесия. Я думаю, было бы разумно держать один из лучей на ней, что бы знать, что она в порядке. Если она потеряет контроль над собой, мы сможем предупредить полицейского, чтобы он взял ее под контроль и не обращал внимания на то, что она говорит.

– Хорошая идея, – согласился он.

Он вывел мисс Стимсон на экран еще до того, как она вышла на улицу. С того момента мы наблюдали за ее действиями с таким всепоглощающим интересом, что стало почти невозможно правильно настроить наши другие лучи на всех лицах, за которыми мы пытались наблюдать одновременно.

Сначала девушка отправилась к себе домой, в квартиру в нескольких кварталах отсюда, а когда вышла снова, на ней была вуаль и одета она была настолько для нас непривычно, что в ней было трудно узнать скромную маленькую офисную мышку с зеленым козырьком над глазами. Она поехала на метро до ближайшего к дому Чандлера угла улицы. Там она поднялась на верхний уровень улицы и заняла место на общественной телефонной станции напротив дома Чандлеров, откуда могла наблюдать за происходящим через окно.