Сокровища Тантала

Изобретатель-конкурент Флекнера, доктор Хейворд Бернсторм, производил краситель высшего качества с помощью секретного процесса, который он не доверил патентному ведомству. Только сам изобретатель знал жизненно важную часть ингредиентов, собственноручно внося последние штрихи в каждую партию продукта. Единственная письменная формула лежала в надежном хранилище в одном из самых солидных банков Нью-Йорка. Тем не менее, внезапно другой химический концерн, в котором, как я случайно узнал, Флекнер был крупным акционером, начал производить краситель по той же технологии, владелец секрета подал в суд на банк за то, что он разрешил доступ к сейфу неуполномоченному лицу.

Но секретная формула была найдена неповрежденной и, по-видимому, нетронутой, и не было никаких веских доказательств того, что кто-либо, кроме ее владельца, видел ее. Секрет был потерян.

Человек, известный в нью-йоркских общественных и финансовых кругах, сделал непристойное и, как оказалось, ошибочное заявление о конкуренте по бизнесу. Это было сделано только в присутствии жены бизнесмена в строжайшей тайне в уединении их апартаментов. На следующий день на него подали в суд за клевету. Заявитель сказал в суде, что неизвестный незнакомец подошел к нему на улице и процитировал клеветническое замечание. Даже жена обвиняемого, по-видимому, добровольно, хотя и плача и неохотно, выступила в суде и подтвердила показания против своего мужа.

Она объяснила, что сделала это, потому что получила анонимное письмо с угрозой, что, если она откажется, будет раскрыт досадный, но предположительно секретный инцидент в ее собственной недавней карьере. Разумеется, никаких доказательств того, кто был этим таинственным шантажистом, не появилось, но Флекнер напомнил нам, посмеиваясь над газетным сообщением, что ответчик по иску о клевете однажды оспорил в газетах публичное заявление профессора.

Подобным образом Флекнер изливал свою личную злобу во многих направлениях. В других случаях у него, казалось, не было никаких личных интересов, кроме удовлетворения своего причудливого юмора или демонстрации власти.

Таким образом, когда между Цеховым советом работников и руководством Компании Юнайтед Стейтс Эйрплан возник серьезный спор, каждая сторона провела серию секретных совещаний, пытаясь одержать верх над другой. К сожалению, газеты каждое утро публиковали подробные отчеты о встречах каждой стороны. В результате каждая организация была распущена в результате ссоры, в которой каждый обвинял всех остальных в потере доверия.

В политическом мире царила паника, когда после каждого тайного совещания партийных лидеров, готовящихся к организации предстоящего конгресса, газеты других партий публиковали полные отчеты о ходе их работы.

И эти таинственные разоблачения секретов распространились в международных кругах. Заговор круга берлинских роялистов, целью которого было восстановление германской монархии, был раскрыт республиканскому правительству незадолго до того, как должен был произойти переворот. С другой стороны, протоколы исполнительных заседаний Совета Лиги Наций внезапно начали печататься в газетах полностью без какой-либо официальной санкции, и в результате от попыток внести определенные деликатные коррективы на Дальнем Востоке в пользу Японии пришлось отказаться.

Таковы лишь несколько из тысяч инцидентов, выбранных наугад во времена правления террора, сопровождавшего эти безумные нападения на частную жизнь во всем мире. Конечно, кое-что хорошее из этого вышло. Определенные разоблачения деловых и политических махинаций привели к тому, что бизнесмены и политики стали более прямолинейными в своих отношениях на долгое время вперед, когда, наконец, до общественности дошло, что какая-то таинственная шпионская система делает толстые стены, расстояние и темноту бесполезными для сохранения секретов.

Газетный юморист возродил басню о "Маленьком черном человеке", который постоянно подглядывал и выдавал секреты. Вскоре это перестало быть шуткой. Искушенные люди были убеждены, что работает какое-то хитроумное агентство по шантажу. Те, кто был склонен к суевериям, стали суеверными окончательно. Все разделяли панику. Ни один человек не знал, когда его самый тайный поступок или слово могут быть публично процитированы в ущерб ему.

Люди потеряли доверие к банкам и коммерческим предприятиям, поскольку тайная утечка в казну профессора Флекнера продолжалась бесконтрольно.

По мере того, как это происходило, я продолжал смутно задаваться вопросом, почему Пристли и я больше не возмущались тем, чему мы были свидетелями, или почему мы всерьез не планировали мер, чтобы помешать этому новому верховному злодею. Пристли разделял мое удивление таким же неопределенным образом, и мы иногда обсуждали это в безынициативной манере. Казалось, что большую часть времени мы крепко спали или дремали, находясь в полусне, даже когда бодрствовали.